Меж тем актёры собрались,
чтоб выработать мировую.
Коль «Мёртвых душ» все заждались,
то будем их играть в живую!
Коллег с уезда пригласим,
дополнить общую картину.
И сообща мы победим –
эту «бездушную» картину!
Итак, лишь сумрак упадёт,
мы появляемся на сцене.
И, пусть, чиновник изойдёт
от злобы в пене, нотабене!
Нас много и не перечесть.
Ведь мы незримыми рядами.
И дополняет круговерть –
Ноздрёв борзыми со щенками…
Идём на площадь, там помост.
На нём чиновник в балахоне.
И Ляпкин-Тяпкин, как судья,
выносит приговор: «- Виновен!»
И, тут же, штраф ему вручит,
За растревоженные души.
На что чиновник завопит:
«- Отныне, я в долгах, по уши!»
Воспримут эту лесть за честь –
больные в колпаках, в халатах.
И разнесут повсюду весть:
«- Врачам повысили зарплату!»
И, тут как тут, учителя,
богоугодных заведений,
скандируют: «- А мы, что зря
играем роли «приведений»?»
И бросятся к кассе гурьбой,
а там Коробочка под «чучу»,
сшибает денежку косой
И Плюшкин сносит снопы в кучу!
И городничий тут с сумой,
с Анной Андреевной и Машей.
Следом, сиротки стороной –
в руках тарелки с манной кашей.
И Добчинский летит туда –
откуда Бобчинский, навстречу.
И слухом полнится земля –
все замерли и ждут предтечу!
Но выше всех – наш «Ревизор»,
что снизошёл из Петербурга!
Чтоб не вопил там режиссёр
И не кивал на драматурга!