Он много пил. Как правило, один,
По вечерам играя на бильярде
В «Точке Отсчета». Сизый никотин
Витал в пространстве, что тряслось в азарте-
Десятки пустоглазых человек
Ударами расшатывали лузы
Столов протёртых. С грацией медузы
Официантка выбивала чек
Его натуре. Он допив до дна
Остатки водки с запотевшей рюмки
Шел к кассе, как голодная волна
К сырому брегу. И мелькали юбки
Чуть ниже жопы у фривольных дам,
Которые послали папу с мамой-
Кто матом, кто античной эпиграммой.
Но он, не зрел на оных, ибо в хлам
Проспиртовался. Расчехливши длань,
Содрав с неё трёхпалую перчатку,
Он плел из уст безадресную брань
Сминая деньги, как школяр тетрадку.
И кинув пару сотен на верстак
Приёма разношерстных ассигнаций,
К табличке «Выход» плёлся, как Гораций
К Октавиану Августу. Зигзаг
Его ухмылки на худом лице
Порой ассоциировал с тираном,
Что жажду хмеля тешил во дворце,
А трон сменялся шконкой иль диваном.
Но по утрам болея головой
Он душу раскрывал лишь унитазу.
Порой же думал, что схватил заразу
Из вирусной обширной кладовой.