Те же часы, чей тонкий труд создал
Прелестный образ, радостный для глаз,
Тираном станут вдруг и, как вандал,
Лишат красы всё, что блестит сейчас.
Поскольку время лето поведёт
Без устали к зиме и сгубит там,
Всё заморозит, превращая в лёд,
Позволит красоту закрыть снегам.
Когда не сохранится летний сок,
Невольник жидкий, в стенах из стекла,
Для силы красоты окончен срок,
Краса умрёт, и будто не была.
Когда зимой не умер сок в цветах,
То это – сон, но не красы их крах.
Those hours that with gentle work did frame
The lovely gaze where every eye doth dwell
Will play the tyrants to the very same,
And that unfair which fairly doth excel;
For never-resting time leads summer on
To hideous winter and confounds him there,
Sap checked with frost and lusty leaves quite gone,
Beauty o'ersnowed and bareness every where:
Then were not summer's distillation left
A liquid prisoner pent in walls of glass,
Beauty's effect with beauty were bereft,
Nor it nor no remembrance what it was.
But flowers distilled, though they with winter meet,
Leese but their show; their substance still lives sweet.