Твой дом ещё угрюмо спал,
в кольцо свернувшись, как собака.
Завалы книг подножья скал
изображали в полумраке.
Лишь тень рассвета по стене
тащила хвост на половицы,
да громко голосили птицы
прощальной песней по весне.
Мой взгляд скользил за потолок,
туда, где просыпалось небо.
И нёбо требовало хлеба –
слов о любви, любви глоток.
Струили белые цветы
сладчайший запах мокрой хвои.
Я обучалась с немотою
справляться ясным словом «ты».
Ты – выдыхала сон на свет.
Ты – перехватывала эхо.
Мне эхо отвечало: «Ехать
тебе пора, мечтать не след.
Не след рукой ловить лучи,
играющие с праздной пылью.
Здесь не Москва и не Севилья.
Здесь все молчат. И ты молчи»
И я молчала. Слов толпа,
сгрудившись в области гортани,
всех ублажить мечтала данью,
узнать, узнать бы: «Где тропа?»
Твой дом, проснувшийся на миг,
лизнул мне на прощанье руку.
Я тайно унесла разлуку,
(прости мне кражу, нет улик)
Взамен тебе оставив скуку
(одна улика – птичий крик… )