ИЗ АБЕЦАДЛА
(перевод с польского Надежды Далецкой)
Глупость Запада. Признаюсь, что я страдал комплексом поляка, я много лет прожил во Франции и в Америке, скрежеща зубами, и мне пришлось научиться сдерживать себя.
Можно дать объективную оценку этого феномена, то есть можно влезть в человеческую шкуру Запада и посмотреть на всё его глазами. Оказывается, то, что мы называем глупостью, есть результат всего навсего другого опыта и других интересов. Англия в 1938 году уверовала, что согласие на растерзание Чехословакии залог обеспечения прочного мира, и эта наивность была бы непонятна, если бы не память Англии о братьях и сыновьях, погибших в окопах Первой мировой войны. Также и, мемориал в каждом, самом маленьком городе со списком погибших в 1914-1918 годах, чаще всего мужского населения, во многом объясняет поведение французов во Второй мировой войне, их политику проволочек и уступок. Даже когда в Европе смотрели праздным взглядом на резню в Боснии и ежедневные обстрелы Сараева, что привело с моей стороны к написанию гневных писем из Франции. Это расценивалось как призыв к войне, но они не хотели умирать, как и их деды.
Однако глупость Запада не является единолично нашим, дурным примером европейцев, происхождение и имя её: ограниченное представление о мире. Ограниченное наше воображение проводит линию через центр Европы и рассуждает так, что не в наших интересах иметь дело с мало нам известными народами, живущими к востоку от нас. Ялта имела разные резоны (расчеты с союзниками), но фактически утверждала концепцию на земли пустынные и окраинные и их важность для прогресса цивилизации. Полвека спустя не только Западная Европа ничего не сделала, чтобы предотвратить зверства войны и этнических чисток в Боснии. Кроме этого в течение четырёх лет и Содинённые Штаты, находящиеся на пике мирового влияния, считали страны Югославии лежащими вне сферы своих интересов и ничего не предпринимали, хотя достаточно было только объявить угрозу военного вмешательства, чтобы спасти тысячи жизней.
Ограниченное воображение защищает себя от того, чтобы признать мир как систему взаимосвязанных сосудов, а также не в состоянии выйти за пределы того, что ему близко знакомо. Когда я находился после войны в Америке, я никому не мог пересказать о том, что произошло в Польше в 1939-1945. Не верили. Верили в то, что во время любой войны газеты о противнике печатают самые мерзкие вещи, но как только война закончится, оказывается, что всё это просто пропаганда. Чистое зло? Вы что, действительно хотите, пан, чтобы мы поверили в существование дьявола?