Этот декабрь с безысходной надеждой на новое,
Лёд на пригорке, сулящий коленку разбитую,
Узкоформатного утра одёжки кондовые,
И воробьи на стеклянных метёлках ракитовых.
Хохлятся, ёжатся, точно пернатые ёжики,
И коготками впиваются в ветки отчаянно...
Снова своё к декабрю отношение сложное
Ты постараешься скрасить гудением чайника.
Мятой запахнет и мёдом, но утро не скрасится -
Частым приёмам лекарства грозит привыкание...
С пресной улыбкой глядят новогодние праздники
С календаря на стене неподатливой каменной.
.....................
Гвоздик вбивали – с тех пор столько времени отжито! -
С шутками терпкими и на любовь перерывами,
День улыбался и корчил весёлые рожицы,
Чайник на кухне свистел голосами надрывными.
Перекидной календарь на стене не скаредничал,
Всем обещал типографскими свежими красками:
В марте – апрель, а в июне - сирень и кузнечиков,
Ну и для каждого в скобочки взятые частности.
Скобки влекли и пугали неведомой пропастью,
Знать наперёд бы, да вымолить милость в открытую –
Мне уберите из жизни плохие подробности,
Можно оставить лишь эту коленку разбитую.
......................
Хочешь – не хочешь, но всё, что начертано, сбудется.
Ночью опять заберётся в мой дом сумасшествие,
Сядет на кухне погреться за чаем, ссутулившись,
Будет крутить у виска характерными жестами,
Станет дразниться, жонглировать кухонным ножиком
И на столе вырезать високосные меточки...
... Мне бы вселиться душою в пернатого ёжика,
Да переждать времена на заснеженной веточке.