Под Новый год собрался в деревню Дед Мороз,
Игрушки и конфеты в своем мешке понес.
В дорогу провожала лесная вся семья,
Баба Яга махала платочком из окна.
В деревне в это время провозгласили тост
И дружно закричали все хором: "Дед Мороз!"
И вот он, долгожданный, в кругу людей возник.
Высокий и румяный, хоть дед, а не старик!
Он разудало гикнул, под хохот детворы
Скатился очень лихо дед с ледяной горы.
И тут его бестактно, хотя совсем не зло,
Бес вроде бы случайно как саданет в ребро!
Пред ним стояла баба - пышнее нету форм,
И лысина прикрыта кокетливо ведром.
Его пленили сразу горящие глаза,
Широкая улыбка и тела полнота.
Дед на мгновенье даже дар речи потерял,
Потом собрался с духом, волнуясь, прошептал:
"Царица! Клеопатра! Простите, что без роз,
Из лесу потому что. Зовут меня - Мороз.
Мой дом - у старой ели, под коркой ледяной.
Живу там с бабой скверной, костлявою Ягой.
Хоть говорят в народе - "С лица воды не пить",
Я не желаю больше с чувырлой этой жить!
Но Вы-то... эти плечи! А щек голубизна!
Я ваш теперь навечно! Что мне теперь Яга!"
"Царица" благосклонно глядела на него,
И улыбнулась томно: "Вы тоже... ничего".
Они гуляли вместе до самого утра,
Дарил дед бабе снежной охапки серебра.
Но утро наступило, и солнышко взошло.
Дед сбегал к магазину купить ей эскимо.
Вернувшись, в изумленье протер свои глаза:
Исчезла баба в белом, похоже, навсегда...
У горки видит - лужа под солнышком блестит;
Широкая, к тому же. А в ней ведро стоит.
Так бабу снеговую сгубил любви пожар.
И, плечи дед понурив, к Яге заковылял.
Но еще долго тайно, умчавшись в царство грез,
Он целовал украдкой морковный нежный нос.