В самом начале ноября 1997 г. Ельцин встречался в Красноярске с премьером Японии Рютаро Хасимото. Встреча была неформальная, Борис Николаевич с другом Рю ловил «золотую рыбку» в Енисее. А потом должен был лететь в Китай, и было уже заявлено, что с Китаем нас связывают отношения стратегического партнерства.
Журналисты ждали прилета Ельцина в аэропорту Красноярска, как водится, часа два, выстроившись в линеечку и готовя в уме потенциальные вопросы президенту. Надежды задать вопрос было очень мало, так как по регламенту их было всего три, а право первенства всегда принадлежало «Итар-ТАСС», «Интерфаксу» и «РИА». Но в этот день фишка неожиданно легла наилучшим образом, и третий вопрос достался мне.
Находясь в состоянии эйфории, я забыла настойчивое предупреждение пресс-службы Президента задавать вопросы короткие и простые и завернула нечто вроде: «Борис Николаевич, можно ли ожидать, что Вы установите с Японией отношения стратегического партнерства, которые уже существуют с Китаем, укрепив тем самым азиатский вектор внешней политики России?»
Ельцин посмотрел на меня долгим и довольно бессмысленным взглядом (в лицо-то он меня знал, но не более) и медленно, как ребенок, складывающий непослушные кубики, стал излагать свою позицию по этому вопросу. «Конечно,... я не случайно выбрал Красноярск для этой встречи… Ведь он находится... как раз посередине между... Москвой и Пекином...» Здесь в речь президента вклинился грозно поглядывающий на меня Сергей Ястржембский: «Москвой и Токио, Борис Николаевич»…
«Да... Москвой и Токио... И вообще... политик всегда должен думать... стратегически – многозначительно посмотрев на меня, продолжил Ельцин – вот поэтому я и взял с собой... Александра... Немцова» Немцов, который до этого гордо стоял рядом с президентом, заметно пожух и стал похож на побитого хозяином пуделя. «Бориса Немцова» - подсказал несчастный Ястржембский. «Да... Бориса... - опять согласился покладистый Ельцин – потому что я должен передать ему палочку...» «Подход к прессе закончен» - решительно объявил Ястржембский.
А вечером журналисты собрались в ожидании все того же Ястржембского, который каждый вечер добросовестно пытался объяснить им, что хотел сказать президент. Палочка – стала самым важным эпизодом дня. Большинство склонялось к мысли, что Ельцин объявил Немцова преемником и это сенсация. Злопыхатели, язвительно щурясь, предполагали, что речь шла о палочке Коха. Припоминались все виды палочек, существующие в природе.
А потом пришел Ястржембский и сказал, что речь шла исключительно об отношениях с Японией, поскольку Немцов назначен сопредседателем японо-российской Межправительственной комиссии по торгово-экономическим вопросам... Больше мне не давали возможности задать вопрос президенту Ельцину.