СОЛНЦЕ
Передай мне подарок, любимый,
Сочини песню.
Давай уедем, ведь так интересней.
В других странах солнце наверное ярче,
Наверное облако луну по-другому прячет.
Наверное тени при закате падают по-другому,
И все вокруг смотрится незнакомо.
Может быть, корабли из другого материала,
На них все можно начать сначала,
В огромном море без кусочка суши
Пусть заберет морской бог наши души.
Там, наверное, вода другого цвета,
И не важно зима или лето.
Воздух другой и другие люди,
Нас кто-то спрячет, потом – забудет.
Найдет и отправит обратно в море,
Оно другое, понимаешь? Другое.
Я буду писать гимны для солнца,
Ему глядя в глаза, не боясь расколоться
На сотни частиц и миллиарды комет,
В которых исчезли и пьяный бред,
И серые будни, и дым сигарет,
И свет,
и отсутствие света,
И мертвенный холод,
И жажда, и голод.
Кошмар и уродство каменных плит.
И слезы в подушку, и долгая ночь,
Которой никто не спит.
ПЕРЕДАЙ
Время, пьяная Золушка,
Собирайся.
Пора снова драить полы.
Мои надежды были огромны.
А теперь ничтожно малы.
Иногда смотрю в зеркало.
Глаза такие. В них не ужас, не паника.
Они просто пусты. Как погасшие окна
тонущего Титаника.
А у того одно было утешение,
в конце тоннеля брюзжащий свет:
30 процентов выживших.
А у меня и этого нет.
Видите, там вон, в углу валяется?
Ну смятая, скомканная то есть.
Это не хлам, не грязь, и не мусор.
Это моя гордость.
Ей очень приятно познакомиться.
Она молчит, потому что стыдно.
Ушла, на пенсию, видимо,
Дура. Ехидна.
Революция, команданте (без гордости!) –
вот главенствующий мотив.
Позовите сюда служащего.
Я требую аперетив.
Пойду летать от одного к другому,
Пока любовь не прибьет к берегу.
Потом расставание, опять истерика.
Круг замкнутый, мне не выбраться,
левые пальцы, левые лица…
Меня утомляют люди,
которые живут под солнцем.
Утомляют своей тупостью,
моральным уродством.
Мы способны на такое счастье,
о котором не знает даже он (!) –
создатель.
Вместо этого они убивают,
медленно, заметают улики,
стирают слезы, обрывают крики,
и нет на свете такого правосудия,
(самого нужного людям),
которое наказывало бы
за другие преступления.
Каждый имеет права на обвинение,
но не имеет права сгубить другого,
второго. Третьего, и так далее.
Такого правосудия нет. А надо ли?
конечно надо.
Кому-то работа впрок,
А я, гулящая, опять после бала.
Я дала тебе энный срок,
но его оказалось мало.
ПРИВЕТ
Что же ты делаешь, как же не видишь?
Я себя начинаю терять…
Мне с твоей грустью бы радость выменять,
И опять собой, прежней, стать.
Пока знакомые выходят замуж,
переезжают, рожают дочек, сыночков,
моя жизнь тихо бредет от точки к точке,
у каждой из которых есть дата и имя.
Моя траектория жизни определяется ими.
Пока твой топор с сатанинским хохотом
Рубит все, что нужно и дорого,
Я стала волшебницей,
настоящей,
правда, без волшебной палочки,
котов и ящериц.
Волшебница, да, несмотря
На те же потребности и грехи.
Я превращаю любовь в слова,
а остальное – в стихи.
И они набирают скорость,
взметаются ввысь птицами,
где, измусоленные и прочтенные,
остаются за меня молиться.
Пока я на земле малой терцией,
Они кричат сверху,
Что сила моя не в стихах.
А сила моя - в сердце.
А ты? Что ты?
Боготворила бы, был бы человеком получше.
Это не мне свалилось на душу, это по наши души.
Был бы животным, был бы волком,
Может, жилось бы тогда с толком.
Родился бы раньше, был бы взрослым.
А был бы поэтом…
Был бы Маяковским!
Новые, трезвые, но я отекшая, ты осунулся.
За балконом не радует пение птиц.
Ты скажешь, что любишь и просто запутался,
И поедешь пополнять галерею девиц.
Ведь тебе все тесно, ведь тебе все мало,
Ты все еще тот же, но я так устала
Всех левых выкидывать из твоей жизни.
Я больше не могу молчать, о том,
что ты просто шлюха мужского пола,
которая вроде бы любит,
но еще не готова
связать с кем-то все и окончательно.
ПОШЕЛ ТЫ К ЧЕРТУ!
Мое терпение заканчивается,
стихотворение (или что это там)
тоже заканчивается,
Мне хочется взять пистолет и избавить
Всех тех, кто сполна хлебнул
Твоего гадкого яда,
От тебя, бесстыжего гада,
Чтобы стало плохо, а потом спокойно,
Если есть, скотина, хоть капля совести,
Собирай свои вещи и на 100 км скорости,
А вообще я бы тоже молча уехала,
в другую сторону, избавив себя от тебя
и тебя от меня.
Потому что кто-то должен освободить мир
от таких ненормальных…
Как ты и я.
ЗЕМЛЕ
Насколько страшна война во Вьетнаме
Настолько прекрасен вьетнамский пляж.
А мы в какой-то старинной драме
Берем крепость на абордаж.
На руинах столпотворенья,
И береты кидают ввысь,
Сочиняют стихотворенья
О том, что вовремя не сдались.
Ультиматумы, приговоры…
Падает ниц королевский двор,
А мне короной сжимают голову
Панама и Эквадор.
На отдых в связи с восстанием
Команданте уйдет до срока.
Лучше в сон провалюсь – до свидания.
Я домой улетаю – в Марокко.