03 16 001
Каждое слово несёт в себе определённое понятие. И когда ты слышишь слово, ты невольно представляешь тот предмет или явление, за которым этот набор звуков закреплён.
Ну, к примеру, «мяч». И мы тут же представляем себе нечто шарообразное, но не ядро, а то, что прыгает, но не лягушка, потому что не квакает и резиновый, но не шланг, потому что мячик.
То есть, мы в принципе знаем, что мячик может быть и баскетбольным, и теннисным, и красным и белым, и всяким, в том числе и детским – разноцветным, резиновым и прыгающим.
Казалось бы, при слове «мячик», мы должны бы представить себе некий предмет, обобщающий все, когда-либо виденные нами мячи. А на самом деле, футболист увидит футбольный мяч, регбист – знакомую «дыню», а подавляющее большинство населения увидит тот самый «весёлый звонкий мяч», который «ты куда помчался вскачь» из счастливого детства. Оно и детство-то давно позабыто, и внуки институты заканчили, а образ мячика остался всё тот же.
А тот же англичанин – вообще ничего путного не увидит. И недоумённо пожмёт плечами: «Мяч – мач». Много, но чего? Чего много-то? Обидится и уйдёт.
Где теннисист скажет просто «мяч», обычный человек уточнит: «Теннисный мячик». Потому как имеющийся предмет не совпадает с его ассоциациями. Он – другой, неразноцветный и маленький, а стало быть, приходится уточнять, какой именно. Именно «теннисный».
Получается, что любое слово у каждого ассоциируется с чем-то своим, заветным и персональным.
03 16 002
Ассоциации большинства людей обычно совпадают. Эти совпадения можно выразить в процентах. К примеру, «друг человека» — 90% скажут «собака», 5% скажут «жена», а остальные скажут что попало. Начнут оригинальничать.
03 16 003
Вот и получается, что кругом сплошные ассоциации. Поэт – Пушкин. Великий русский писатель – Толстой (он же – зеркало русской революции). Грузин – орёл. Еврей – скрипка и концлагерь. И так далее.
Большинство ассоциаций связано с часто употребляемыми, шаблонными выражениями. Тонкая рябина, голубые ели, хрустальный фужер, полосатая зебра и матрац, и перелётные птицы летят. Мычит корова, кипит чайник, а враги сожгли родную хату. Свечи гаснут, зато свет меркнет.
Со временем шаблоны меняются. Голубые уже не ели, а геи. То есть, педераст – неприличное слово, а вот голубой – вполне себе. Хотя и сказочка «Голубой щенок» у части населения вызывает двусмысленное хихиканье. Получается, что для людей – нормально, а собачкам негоже быть гомосексуалистами. Неправильно это. Нехорошо.
Постепенно, из разрозненных ассоциаций, образуются целые ассоциативные ряды, конгломераты. Широко известен анекдот, как дама в автобусе, услышав обращение: «Эй, рыбка, подвинься» – тут же выстроила ассоциативную цепочку. «Рыба – это щука; щука – значит, зубастая; зубастая – это собака; собака – значит, сука… Граждане, да он же меня ****ью обозвал!»
Анекдот анекдотом, а.
Каждый из нас выстраивает ассоциативные цепочки. И в конце этой цепочки, ты, зачастую, успеваешь забыть с чего, собственно, она начиналась. И обращаешься к собеседнику: «О чём я там говорил-то?» И вы оба удивляетесь, как это от картин Пикассо, через Брестскую крепость, вы подошли к размножению моллюсков, и сами того не заметили.
03 16 004
Подобным образом можно и стихи сочинять. Строчка за строчкой нижутся в цепочку, и получается своеобразный стих, последние строфы которого ничем не связаны с первыми. В таких стихах нет единой темы, единого сюжета, даже единого настроения, и того нет. Одна мысль цепляется за другую, ассоциации сменяют друг друга, и куда тебя это заведёт, предугадать невозможно. Даже мысли в таком стихотворении, даже образы связаны меж собой не логически, а ассоциативно. «Граждане, он меня ****ью обозвал!»
(Логическую цепочку можно продемонстрировать с помощью другого анекдота. «Чем больше я пью, тем больше у меня трясутся руки. Чем больше у меня трясутся руки, тем больше проливаю. Чем больше я проливаю, тем меньше я пью. Стало быть, чем больше я пью, тем меньше я пью». Сравните с первым анекдотом, и почувствуйте разницу.)
Некоторые поэты взяли ассоциативную цепочку за основу стиля. Такие стихи лучше писать, чем читать. Чем они хороши – ты можешь закончить стих в любой момент. Можешь растянуть на пару страниц, а можешь ограничиться несколькими строчками.
Ты можешь закончить стих в любом месте, даже не дорифмовав до конца. Отделаться многозначительным многоточием, чтобы оставить читателю простор для догадок. Ну, а можешь завершить его, то есть стих, какой-нибудь сильной фразой, призывом, лозунгом. А можешь превратить его в вариант поповой собаки. Пустить стих вкруговую. «У попа была собака… и надпись написал, что у попа была собака…», и далее по кругу. Можно вылепить не круг, а восьмёрку, со стыком посерёдке. Вариантов уйма, было бы желание.
03 16 005
Ну, а сами ассоциации могут быть разнообразными: по рифме, по фонетике, по настроению, по смыслу, а то и просто, по ассоциации. «Музыка навеяла».
Ещё один анекдот:
- О чём Вы думаете, глядя на эту кучу кирпичей?
- О бабах.
- Почему?!
- А я всегда о них думаю.
Вот тебе и все ассоциации.
Если пропустить в ассоциативной цепочке несколько звеньев, а то и одно звено, то связь между строфами уже не улавливается. А иногда её трудно разглядеть даже когда всё на месте. «Я всегда о них думаю».
Когда теряется ассоциативная связь, стих распадается на отдельные фразы.
Поэтому, при написании стихов такого типа.
Лучше использовать не собственные индивидуальные ассоциации, а общедоступные, типичные, стандартные. Чтобы ассоциативные связи были доступны и понятны большинству читателей, а не только самому себе. Либо нужно быть сереньким, посредственным червячком, чтобы все понимали тебя, не напрягаясь. Иначе твои стихи обзовут «заумными» или «глупыми».
Народ и сам запросто переделывает авторские тексты в «народные песни» путём замены оригинальных строк и фраз на привычные, шаблонные. Побывав в таких переделках, текст, зачастую, утрачивает первоначальный смысл, но зато приобретает благозвучность и обогащается ассоциативными связями а-ля рюс.
03 16 006
Ассоциации.
Сентябрь – роса на паутинке. Прозрачный, исчерканный ветвями лес – ноябрь.
То есть, выделяются типичные признаки, связанные с определённой темой. В данном случае, объединяющая тема – природа, лес.
Описания природы во времена видеопродукции кажутся бессмысленными. Но это не так. С помощью природы проще всего создать и поддерживать определённое настроение. Ассоциации, связанные с природой, у большинства людей примерно одинаковые. И вызывают сходный эмоциональный фон.
03 16 007
У нас привыкли поругивать шаблон, пренебрежительно относиться к привычным, устойчивым «заезженным» фразам и выражениям.
Никто не хочет замечать очевидных достоинств шаблона.
Шаблоны цементируют стихотворение, укрепляют его, придают прочность. Стих становится уютнее, доступнее для восприятия.
Нестандартный стих, с непривычными фразами, метафорами и пр., требует от читателя большего труда, затрат энергии, чем традиционный, без особой оригинальности, и не отягощённый авторскими находками стих. Правда, и отдача от нестандартных стихов бывает куда больше, чем от обычных.
Впрочем.
Каждое новое стихотворение – таинственная Незнакомка. Не угадаешь, чего ждать, пока не познакомишься поближе.
Это – как раз тот случай, когда встречают по одёжке. Предпочтительно обычное платье, а оригинальность допустима в ограниченных количествах. Нельзя, чтобы в стихотворении всё было оригинальным. И рифма, и ритм, и метафоры, и… и… и… Такое стихотворение моментально становится «нечитабельным». Стоит ли рисковать?
Оригинальность хороша, пока не выходит за рамки восприятия.
03 16 008
Ассоциативное мышление вплотную подводит нас к такому явлению как символизм. Символизм, не как философская концепция, а как феномен.
Символы, кодовые слова, своего рода иероглифы.
Иероглиф обозначает не только определённое слово, но и понятие, которое стоит за этим словом.
От иероглифов символы отличаются более широким толкованием. Иероглиф, закорючка, обозначает, к примеру, солнце. Солнце, как символ, — это ещё и источник жизни, тепло, свет, лето, загар, засуха, Ярило, радость, сила, отец… Ассоциации могут возникать самые разные, но эмоциональный фон этих ассоциаций примерно одинаков: Д-Д+. Само упоминание о солнце в стихах, независимо от остального текста, создаёт определённый фон, вызывает определённые эмоции.
Унылое солнце? – чувствуется диссонанс. Яркое солнце, радостное солнце – вот это солнце.
Конечно, у бедуинов и у эскимосов отношение к солнцу, и ассоциации, с ним связанные, будут различными. У одних – пустыня, жар, враг, Д- ; у других – весна, расцвет, день, друг, Д+… Но общим будет Д. Источник огня, света, тепла. Отдаёт, и ничего не требует в ответ.
03 16 009
Существуют однозначные символы, устоявшиеся, проверенные временем.
См рис 4
(Продолжить. Собрать в кучу однозначные символы).
03 16 010
Хотя сами символы и однозначны, с помощью эпитетов, и других интересных штучек, мы может переводить их в разные эмоциональные группы, в разные фазы.
Например, «Святая вода» В+ ; Д+; «горячая вода» В+ ; Д-; но «грунтовые воды» всё равно будет В+, хотя и чуть меньше. В сочетании «жёлтая река» на первое место выходит желтая В-, а река В+ — ослаблена. Общее впечатление: слабый В-, уныние, вялость.
«Желтая вода» – составляющие, примерно, равноценны. Ощущение дисгармонии. В зависимости от общего фона стиха будет особо выделяться «желтая» – при фоне В+, или «вода» при фоне В-. Общий фон Д- или Д+ будет примиряющим (посредник) и эмоциональная дисгармония этого сочетания перестанет бросаться в глаза.
03 16 011
Большинство символов не столь однозначны, и их эмоциональная направленность находится в зависимости от контекста. А главное – в зависимости от того, какие ассоциации они вызывают у той или иной группы людей. Вспомним замечательную картинку Х. Бидструпа, на которой показана реакция четырёх типов темперамента на одно и то же событие. Рассеянный прохожий присел на чужую шляпу, и вот четыре темперамента проявили себя: холерик Д- разозлился и разорался, меланхолик В- разрыдался от жалости к себе, сангвиник Д+ расхохотался, а флегматик В+ сделал вид, что ничего особенного не произошло.
В зависимости от ЭЭ состояния общества, одни и те же слова-символы будут вызывать различные ассоциации и различные эмоции. И отношение к стихам будет различным.
Однако, отвлёчёмся от высоких материй и вернёмся к низким.
Все теории должны иметь прикладное значение. То есть, нужно знать, куда и как их прикладывать.
Символизм, как стиль, интересен лишь постольку поскольку. Тем более, что сами символисты зачастую разбрасывались символами как попало, не обращая внимания ни на их эмоциональную составляющую, ни на их сочетаемость. Каждая фраза, сама по себе, может быть приглядной, но неправильное сочетание фраз, символов, создаёт общее впечатление хаотичности. Прекрасно, если ты именно к этому и стремился. Но если у тебя были иные цели, то есть смысл пересмотреть стихи и кое-что подправить. Вместо солнца поставить луну, жареное заменить на сырое, а желтый перекрасить в малиновый. Глядишь, и стих выйдет поприятнее.
03 16 012
Как рождаются символы.
Если не брать в расчет «вечных символов» вроде «звезда», «море» и прочее, то появление слов-символов – заслуга поэтов. Евтушенко, в качестве рефрена, использовал сочетание «серёжка ольховая». Часто повторяющееся сочетание плюс общий ЭТ стиха В+, сделали и саму ольховую серёжку символом В+.
«Я – мен крутой, я круче всех мужчин…» – и вот уже пародия: «Я круче, чем яйцо». И вот символ «крутой» Д- наглый сильный беспощадный самец, а, в последнее время, ещё и с большими деньгами и бандитской рожей. Ну, и пошло-поехало: крутой боевик, крутые разборки, крутой Уокер и крутой Вася Булочкин по кличке «вепрь». Символ развивается.