с треском рвалась
сеть городов,
когда в трубке
раздавался твой голос,
теперь канонадой
коротких гудков,
взрываются
только
бесконечные сутки,
вознося
безысходность,
как королеву,
на пьедестал...
сколько бы не закрывал
глаза,
никуда не исчезнет,
тот самый,
пропахший
то ли мочой,
то ли отчаянием,
железнодорожный вокзал,
люди,
чемоданы,
сотни-тысячи
одиноких,
одинаковых лиц,
кто то проверяет карманы,
на наличие записок,
билетов в одном направлении,
и прочих символов вечных разлук,
кто то кормит замерзающих птиц,
с точно таких же холодных рук...
а я никуда не уезжал,
просто стоял,
и ждал,
смотрел,
когда же очередной,
в даль,
уходящий состав,
снова сожрет
метель...
когда он исчезал,
становилось как то спокойней,
и руки,
вцепившиеся
в мраморный подоконник,
опускались сами собой,
дышалось почти легко,
все...
в такси
или пешком,
домой...
я помню многое,
только об этом не говорю
никому,
надеясь на то,
что так прошлое
быстрее забудется,
хотя скорее всего,
я просто запутался
и вру уже себе
самому...
моя ложь
словно льдины,
трещит под ударами,
когда проезжающие
мимо машины,
фарами
изгоняют
ночную тьму,
словно дьявола,
тщательно
вырисовывая на кухонных стенах,
тайные символы и картины,
я движениями,
смертельно усталыми,
поджигаю очередную,
и с дымом
отпускаю тебя,
это лучше чем
жить так из года в год -
иначе
внутренний,
полный раздрай,
только и ты отпускай,
насовсем,
ну же,
давай...
небосвод,
по сути своей,
тот же рай...
ведь
давно уже
подведена черта,
за которой,
та самая
сестра милосердия,
оставляет после себя
в виде рваных отверстий,
созвездие
Черная Пустота,
в районе одного из предсердий...
и душит словами
невысказанными,
застывшими,
когда то у рта...
да,
было,
прошло,
что то останется,
и с новой силой,
накрывать будет
и уносить далеко,
с этим не справиться,
это твое
целиком
и никто не пройдет
за тебя
босиком,
по горящим углям
воспоминаний...
о которых не расскажешь,
даже друзьям,
да и нуждается ли это все
в повествовании...
и если на грани
ты,
то лучше уже молчать,
созвездию Пустоты,
так будет гораздо легче
тебя читать,
страницы переворачивая
одну за одной,
вникать
в смысл текста,
а то, что не к месту
долой -
по гладкой ткани,
раскаленной иглой...
не нужны сострадания,
(это ни к чему не ведет)
тому, кто в здравом уме
и своею рукой,
раз за разом,
пишет послания,
до боли в висках,
той,
что уже никогда,
ни к кому
не придет,
разве,
что в снах...
...я не падаю в пропасть - я вишу на руках,
но это не сила - а всего лишь страх...(с)