Муки
Ничего не изменилось.
Тело переносит болезни,
вынуждено есть и дышать воздухом, и спать,
у него тонкая кожа, а тут же под ней кровь,
у него порядочный запас зубов и ногтей,
его кости ломкие, суставы растяжимые.
При пытках всё это принимается во внимание.
Ничего не изменилось.
Тело дрожит, как дрожало
перед основанием Рима и после его основания,
в двадцатом веке до и после Христа,
истязания как были, так и есть, меньше только стала земля,
и что бы ни происходило, происходит как здесь же, за стеной.
Ничего не изменилось.
Прибавилось только людей,
рядом со старыми провинностями возникли новые,
истинные, внушаемые, мгновенные и никакие,
но крик, которым тело на них отвечает,
был, есть и будет криком невинности,
согласно вечному раскладу и реестру.
Ничего не изменилось.
Разве что манеры, церемонии, танцы.
Движение рук, заслоняющих голову,
осталось, однако, таким же самым.
Тело извивается, рвется и вырывается,
сбитое с ног, падает, сгибает колени,
синеет, пухнет, истекает слюной и кровью.
Ничего не изменилось.
Кроме течения рек,
линии лесов, побережий, пустынь и ледников.
Среди этих пейзажей душа снуёт,
исчезает, возвращается, приближается, отдаляется,
сама себе чужая, неуловимая,
то уверенная, то сомневающаяся в собственном существовании,
в то время как тело вот есть - есть и есть
и некуда деться.