Отлюбилось, успокоилось, остыло…
На душе безропотная гладь.
Не волнует сердце то, что было,
И грядущее не может волновать.
Седина ползет по шевелюре,
Внуки увлекаются в песке.
Попадал я в жизненные бури,
Умирал в безласковой тоске.
Я гляжу на вскинутые руки.
Как любил их тридцать лет назад!
Как терзался в беспросветной муке,
Как мечтал их нежно целовать.
Оказалось, что любовь – пустышка,
И нередко побеждает льстец.
Ах, какой я был смешной мальчишка!
Верил в единение сердец!
Десять лет метался я в бессилье.
Позовешь, казалось, - прибегу.
По душе моей все чаще били,
И судьба сгибалася в дугу.
На исходе сил всегда лазейка
Находилась, чтобы отдохнуть.
Не сгубили душу ни копейка,
Ни партийно-святошная муть.
И не захлебнулася в стакане,
Хоть и делал там я свой привал.
Но проходит жизнь, и не заманит
Уж меня любовный карнавал.
Убери полушальные руки.
Что сгорело, то не разожжешь.
Если любят небылицы внуки,
Выдумай им праведную ложь:
Сказку про Иванушку и Марью
И про сбыточность красивых снов.
Все-таки, за то я благодарен,
Что пылала и во мне любовь.