Я люблю тебя, моя растрёпанная Родина – мать,
Твою красоту колдовскую из дремучего леса,
С родниковой прозрачностью васильковых песен.
И плачу над твоей нищетой босоногою,
Бредущей, грязью размытой дорогою
В щемящую грусть отшибленных городов и весей.
Я люблю тебя, моя растрёпанная Родина – мать,
И хочу твою загадочность разгадать.
Я люблю тебя, моя единственная и необъяснимая,
Блаженная девочка на паперти у храма Божьего.
Ты и в самые трудные годы Господом хранимая,
Даже безбожная им не брошенная.
И мы дети твои такие же растрёпанные,
Чесночно-редьковые, самогонно-сивушные,
Живём взаперти, не выметая сора наружу,
И никуда не выметая, надеясь, что сам убудет.
Всё ждём, когда грянет гром или жареный петух клюнет
В наше самосознание. Мы дети твои растрёпанные.
Хлебаем щи всё тем же лаптём обгрызанным,
Считаем ворон, да дни до получки.
Получка – это когда не заметны чёрные тучи
Надвигающихся катаклизмов,
Это праздник национального поросячьего визга:
«Гуляй Рассея!
Однова живём!
Сколько той жизни!»
И даже те, в галстуках на голое тело, князи,
Неосознанно мечтают поваляться,
В такой, до боли родной, грязи.
Я люблю тебя, моя растрёпанная Родина-мать,
Даже твои, всегда пасмурные, понедельники...
И проснувшись однажды в роскошном репейнике
Я понял, что никогда,
и никому
тебя не разгадать.