мы жили в ленинградской коммуналке
.......................................................
куда после войны сбивались в пары
евреи, русские, армяне и татары,
где время меряли не месяцы, а сроки,
где получали первые уроки,
к примеру, в коммунальном туалете,
сквозь щель в доске,как делаются дети...
на кухне, например, мы узнавали
-нескромный передок у тети Вали,
там было принято с начала века
неделю мыть полы за человека,
по графику, без хитростей и сбоев
стирали пятна ластиком с обоев,
случалось вдруг, перетасовывались пары,
когда один менял кровать на нары
и получалась "новая семья"
а в прежней с мамой оставался я...
с чего бы мамочке ночами выть?
-неделей меньше доски в кухне мыть...
я лично благодарен тете Даше
за ее дочку, худенькую Сашу,
мы с ней однажды, позабыв приличия,
вдруг обнаружили приятные различия
и было совершенно очевидно,
что это ей нисколько не обидно...
но вопреки мечтам прыщавой Саши
мне все открыла лично мама-Даша...
убогих комнат дверь не запирали,
а собственно, зачем бы запирать,
что было охранять полоской стали?
-в квартире грызлись, дрались, умирали,
но не было понятия -воровать.
Да что там было брать!?
-два табурета, столик да кровать,
За эту рухлядь душу продавать?
а золото супружеских колец,
не сговорясь, держали "на конец"
чтоб на Сенном на жрачку обменять...
и, уходя из дома, от дверей
соседка мужа умоляла: не пропей...
я невысоким был - от пола два вершка,
но несмотря на тощее питание,
начистил морду мужу тети Тани,
еще фашистом обозвал вдогонку,
когда он лук из нашего горшка
сожрал, смакуя воровскую самогонку...
шептались-почему у тети Веры
такие утонченные манеры?
все знали, эта бывшая дворянка
то, что теперь зовется -"лесбиянка"
к ней многие, и даже моя мать
за "вымыть пол" прокрадывались спать...
но кто осудит?
- пусть же этот "кто"
голодной одинокой бабой будет!
А те, кого положено любить
в болотах тихо продолжали гнить,
к земле остановившимся лицом,
пришитые расплющенным свинцом...
....................................................
так и взрослели мы без бога и без пап,
нам прямиком, казалрсь, на этап...
но что-то было в коммунальной грязи,
что поломало правильные связи-
мы, несмотря на скверные примеры,
приличные врачи и инженеры...
чтобы матерям хоть как-нибудь помочь
мы ездили двором на «Сортировку»
не каждый день, примерно через ночь,
чтобы оттдохнуть и не терять сноровку
а девочки заведовали снедью-
от угля черные, как маленькие ведьмы-
краюха хлеба и пакетик с серой солью,
на скатерти из старых одеял,
насквозь побитых молью
да пара пересохших воблин,
которые сжирал под пиво гоблин,
тот, что вагоны нам распределял...
какая поэтическая форма
для скучных слов:
"стандартная платформа"
ну, для кого-то рельсы, паровозы,
а для меня -невысохшие слезы.
в те времена сплошного дефицита
в домах топили печки антрацитом.
два взрослых пацана-одинадцать и девять-
ночь, ветер, жестяной фонарь,
в руках лопаты, на лопатках гарь
и полупьяный жлоб, жующий сало
-следит, чтобы на рельсы "не сползало"
чтобы получался чертов габарит",
но бывало-
"габариты" сил недоставало
и за работу, вымотав нас влежку,
ждоб вместо платы
выдавал нам нам трешку
и шли мы с братом, побросав лопаты,
под купол розовеющего неба
в уме считая сколько купим хлеба...