Таверна ходуном ходила,
гремели песни от души.
Братва морская пропивала
свои последние гроши.
И бравый шкипер с бородою,
и юнга весельчак-остряк.
И весь просоленный водою –
неунывающий моряк.
А ночь клонилась уж к рассвету,
вот-вот появится заря.
И в головах свинцом налитых,
стучало тяжкое:- пора!
И, опрокинув навзничь лавки,
осталась сила в кулаках,
братва отправилась гурьбою,
держась едва лишь на ногах.
У берега корабль качался,
пытаясь, дух перевести.
Сквозь сон, поскрипывая томно,
покой, желая обрести.
Ему ль скитальцу от природы,
не знать превратностей судьбы?
И переменчивость капризов
шумящей за бортом волны?
Да время мчит неумолимо,
и сострадания ничуть.
И паруса подставив ветру,
опять унёсся в дальний путь.
Но средь братвы неугомонной
не вылезавшей с передряг,
всегда держался стороною
угрюмый молодой моряк.
От глаз в местах уединённых
в отшельниках он пребывал.
От мира в мыслях затаённых
в страстях неведомых витал.
Толи без радости рождённый
злобу впитал он на крови?
Толи на муки обречённый
от неразделенной любви?
Смерти панически боялся,
как лист осиновый дрожал.
И в заблуждениях метался,
спасения от сглазу ждал.
И он явился – дьявол бравый:
горящим огненным столпом.
Затмив на время разум здравый,
окутав мир ночью-плащом.
Невидимый наяву глазу –
искры повсюду рассыпал.
Заряженный лишь на проказу –
безумным смехом клокотал.
А то, приняв невинный образ,
сладчайшим голосом внушал:
о благах неземных пристойных
и вечной жизнью искушал.
Взамен просил одну лишь душу.
Ну, что безумцу ещё взять?
И тем победу сил нечистых,
над здравым смыслом показать!
И пуще прежнего взорвался,
и пал моряк, не устоял!
И в душу корабля вселился –
свою взамен слепо отдал!
И стал он летучим голландцем,
не пристающий к берегам.
Как призрак возникал внезапно,
бегущий по морским волнам.
С ним встреча гибелью считалась –
предвестником большой беды.
Корсары в панике скрывались,
стараясь, замести следы.
Но настигая нерадивых
иль затерявшихся в пути,
как вихрь кружился он над ними,
не дав возможности уйти.
И от стыда за свою гнусность,
до капли злобу вымещал.
И насладившись страхом вдоволь,
их на погибель обрекал.
А после страстно на просторе
безумным смехом грохотал.
Достойный ученик отродья!
Каких, брат, свет и не видал!..