1
В доме напротив соседка -
Беженка южных степей.
В жизни встречаем мы редко
Близких по духу людей.
Кажется, ростом – малышка,
Аура – впрямь великан.
Рядом я с нею – мальчишка,
Глупо попавший в капкан.
Вроде посмотрит со смехом:
Видит и мысли, и спесь.
Ясно, что с крепким орехом
Я не расправлюсь здесь.
То загрустит, как девица,
Хмурая ходит, как ночь.
Даже и мне не сидится:
Чем же ей можно помочь?
Ликом – святая мадонна.
Кинусь с молитвой к ногам,
Может, удастся мне тронуть
Краешек хоть сапога,
Вытряхнуть пыль бездорожья,
Плача о горькой судьбе,
И в истязающей дрожи
Вновь укатиться к себе.
Вспомнить те годы шальные:
Был я и молод, и чист.
Пахли цветами лесными
Волосы милой в ночи.
Вышли не впрок все старанья.
Жизнь, как вода в песок,
Вылилась… Девочка Таня
Мне поднесла урок.
Помню, мы с ней катались
Ночью в троллейбусе «два».
Люди вокруг улыбались
Нашим неловким словам.
«Любишь?» «Люблю, дорогая!»
«Буду всегда с тобой.
Только, смотри, чтоб другая
Не разрушала любовь».
«Милая, что ты, что ты!
Можно ль тебя предать!» -
Я уловил под кофтой
Мягкой груди благодать.
В парк уходил троллейбус.
Вот и вираж крутой.
И провода, как ребус,
Кончились вдруг запятой.
Наши сцепились руки.
Где-то визжал рояль.
Душу не рвали звуки.
Прошлого не было жаль.
Тихо вошли в общагу,
В комнате спали давно.
«Выпьем, давай, на отвагу,
Есть там в заначке вино».
Пили вино из кружки,
Хлеба – сухой кусок.
В маленькой комнатушке
Слышался наш говорок.
«Тише. Здесь спят. Разбудим.
Ляжем с тобой в кровать», -
Таня уперлась грудью,
Стала меня целовать.
Под одеялом нагие
Были мы два уголька.
Спали ли нет другие –
Скрыто теперь навека.
Утром она улетела,
Хмуро подправив бровь.
Помнят лишь руки тело,
Сердце помнит любовь…
Вышло не впрок страданье.
Сколько десятков лет
Длится уже расставанье,
Только покоя нет…
Вдруг появилась. Чудо.
Та же Татьяна? Нет?
То же лицо оттуда –
Из давности прошлых лет.
Волосы будто такие,
Только отстрижены. Зря.
Те же глаза озорные
Смотрят, так же горя.
Тот же их дерзкий вырез –
Прелесть восточных черт.
Кажется мне, что вылез
Мозг мой на белый свет.
Нет, я умом не тронут,
Знаю, что чуда нет.
Но вырывает стоны
Сердце на старости лет…
2
А жизнь, как пылающий порох,
Сжигает и боль, и восторг.
И я патрулировал город
В милиции длительный срок.
Ментовская, знаешь, работа
Для грубых, без сердца парней.
И в этой грязи неохота
Копаться до старости дней.
Бродил я по свету. На стройке
Учился класть ровно стену,
Вбирал все людские пороки,
Катился, катился ко дну.
И стали мне бабы и водка
Единственной меркой житья.
Моя судьбоносная лодка
К разврату приткнула меня.
Бандиты, бомжи, проститутки –
Круг этих людей мне знаком.
Ночные заезды в маршрутке
В публичный за городом дом.
Что было! И жуть пробирает!
Об этом подумаешь – дрожь…
А дальше – жизнь в старом сарае,
И я по прозванию БОМЖ.
Полгода – пустые бутылки –
Статья всех доходов моих.
Остыл темперамент мой пылкий,
И стал я и жалок, и тих.
Очнулся – лежу на постели:
Девчонка двенадцати лет
Мне что-то хорошее мелет,
А в окна бьет солнечный свет.
И все объясняется просто:
Подобран я мамой ее.
И вскоре всю злую коросту
Здесь смоет на сердце моем.
Работа. И в сторону пьянки.
Семья. Там другая семья.
Троллейбус мелькнет на стоянке –
Общагу я вспомню, тебя…
А вскоре и вуз я закончил.
Вот школа. Четырнадцать лет
Диктую детишкам построчно:
Учеба их выведет в свет.
Но все же, в учебе ли счастье?
Ведь страсти сбивают с пути.
Не та ты, Татьяна. Ну здравствуй.
Нам долго с тобою идти.
И в школе свои есть пороки:
Мнит гением всяк педагог.
Кого ты кольнешь ненароком,
То скрутят в бараний здесь рог.
Не знаю, сказал ли плохое,
Иль просто не нравится стиль,
В котором работал, но вскоре
Интриги мне стали плести.
Ах, выскочка, - вышел на конкурс,
«Учителем года» чтоб стать!
И стали коллеги вдогонку
Мне мерзость с захлебом шептать.
«Не будет тебе категорий!» -
Хоть я пред комиссией чист.
И даже, как зеку, мне вскоре
Кликуху дают – «Журналист».
Я с болью вбирал это в душу.
Директор стучит кулаком:
«Пиши заявление лучше –
Здесь твой не годится диплом!»
Лишь радуют дети при встрече:
Филфак принимает ребят.
И счастье услышать их речи:
«Спасибо!» - они говорят.
Пришла в срок желанный ты, Таня.
Спокойно проходит урок…
Троллейбус, общага, страданье,
Семья, вуз и школа… Звонок.
И снова: семья, вуз и школа,
Общага, троллейбус и бровь.
И кажется: мир весь расколот –
Сон – счастье – явь – горе – любовь,
А может, и горе, и счастье,
Любовь, явь, сон – жизненный свет.
Не та ты, Татьяна. Ну, здравствуй.
Не виделись сколько мы лет!