Некрополь спит. Жарища гладит камень.
Ложится пепел в щели серых плит.
Погас, не отдышавшись синий пламень
Поливший новоявленный Аид.
Пустая тишь. На крыше небоскреба
Оскаленного окнами вовнутрь,
Сидели двое. Мраморные оба.
Их окружал каленый перламутр.
Под копотью проснулся алый феникс,
И следом шевельнулся рыжий сфинкс.
- Коллега, мы проспали. Солнца эллипс
Почти спустился в высушенный Стикс.
Тряхнув копной, сфинкс гневно возразила:
- Пора вам снова память освежить,
Вы путаетесь в датах. Здесь – без Нила,
И Трои. Сон – связующая нить.
…И мрамор треснул теплой скорлупою.
Взметнулись крылья, алы от жары,
Горячий вихрь движения скупого
Перевернул картонные миры.
Сфинкс шерсть сушил - резвящийся котенок.
А феникс, улыбаясь, наблюдал.
Рождался звук, он был могуч и тонок,
На фоне рукотворных черных скал.
- Родная, ты попробуй ввысь подняться,
И, раскаляя воздух, феникс взмыл.
Смеясь, рванулась сфинкс за алым братцем,
Был слышен только мерный шорох крыл.
Некрополь просыпался. Разноцветьем
Окрашивались сети рыбака.
Воскресшие, в траве смеялись дети.
Гонялись друг за другом облака
Живые. И творил дорожки шепот,
Летящий с растворенных ветром уст.
- Из черного цветное, - таял клекот.
А Белый Город был незряч и пуст.