1. МУЗА
Вернись-вернись, родная муза,
Стань воздухом моим, судьбой...
Тебе я, может, лишь обуза,
Но я живу одной тобой!..
Чужие ли, родные лица...
Не встрепенётся сердце всё ж.
Покуда день лишь единица,
Неужто счастье в нём найдешь?..
Мне явят новые цифири,
В какие списки я включён.
Спасёт, как прежде, в этом мире
Лишь звёзд небесный легион.
И привыкает понемногу,
Не удивляется родня,
Не ждёт, не требует итогов,
Не помнит прежнего меня.
Недель стираются границы.
Нет больше наших дней живых.
И даже год... лишь единица
Без писем и звонков твоих.
Оригинал:
ВАДИМ ШЕФНЕР "Статистика" 1966г.
Статистика, строгая муза,
Ты реешь над каждой судьбой.
Ничто для тебя не обуза,
Никто не обижен тобой.
Не всматриваешься ты в лица
И в душу не лезешь, - а все ж
Для каждой людской единицы
В таблицах ты место найдешь.
В рядах твоей жесткой цифири,
В подсчеты и сводки включен,
Живу я, единственный в мире,
Но имя мое – легион.
Умру – и меня понемногу
Забудут друзья и родня.
Статистика, муза Итогов,
Лишь ты не забудешь меня!
В простор без конца и границы,
Бессмертной дорогой живых
Шагает моя единица
В дивизиях чисел твоих.
2. ИНДЮК
Индюшка не была женой неверной.
Цветы и бабочки - вот чем прельщал тот луг.
Смеялся муж её высокомерный.
На то, наверно, он и есть индюк!
Не по душе ему жены свобода.
Индюк от ярости то бледен был, то ал.
И вот, день ото дня и год от года
Тот луг он всё сильнее презирал.
Всё рушилась как зуб от карамели
Любовь от ревности. Да грязная вода
Нелепых сплетен... Куры глупые умели
Наврать с три короба, не лопнув от стыда.
Ошибка, мол, индюк, твоя большая,
Что так доверчив ты на склоне лет.
Совсем не чтит тебя индюшка злая!
Мы за тебя, сомнений просто нет!
Тропой измен индюк пустился зыбкой,
Пока не нагнала его тоска
Индюшкиной прощальною улыбкой.
Теперь лишь куры возле индюка.
Оригинал:
Н.С. Гумилёв "Индюк"
На утре памяти неверной
Я вспоминаю пёстрый луг,
Где царствовал высокомерный
Мной обожаемый индюк.
Была в нём злоба и свобода,
Был клюв его как пламя ал
И за мои четыре года
Меня он остро презирал.
Ни шоколад, ни карамели,
Ни ананасная вода
Меня утешить не умели
В сознаньи моего стыда...
И вот пришла беда большая
И стыд, и горе детских лет
Ты обожаемая, злая
Мне гордо отвечаешь "Нет!"
Но всё проходит в жизни зыбкой,
Пройдёт любовь, пройдёт тоска
И вспомню я тебя с улыбкой,
Как вспоминаю индюка!
3. БРАТИШКА (вариант 1)
Вдруг замечталась о братишке
Чего-то я сегодня днём.
Как будто лето и мальчишки
Играют шумно за плетнём.
И всё соломинки скотине
Таскают, не щадя омёт.
Не ноют в жар при скарлатине,
А шутят: "Вот бы зиму, лёд!"
По лугу мчатся вновь к лобастой
Коровке Зорьке, чтоб на рог
Венок надеть. Что им опасность?
И младший старшего берёг
Как старший младшего - в том сила!
Там жизнь кипела, не спала.
И я ведь в той мечте была.
Их на руках порой носила...
ТЕПЕРЬ (вариант 2)
Порой заходишь в гости как к братишке.
Всё реже, впрочем. Холод день за днём.
Да, вы смелы, как водится, мальчишки,
Пока играете в деревне за плетнём.
Ну, вспомни, как носили корм скотине.
И поболтать влезали на омёт.
Стесняясь ты краснел как в скарлатине.
И так смотрел!.. Теперь во взгляде лёд.
Когда сосед назвал меня лобастой,
Ему поставил шишку - целый рог!
Ну а теперь, когда пришла опасность
Расстаться вовсе, что же не берёг?
Смотрел как слабость заменяет сила.
Ну а твоя то сила где спала?
Да, раньше не такою я была.
И не костюмы - платья лишь носила.
Акростих "В деревни" (ТАМ ГДЕ ПЕЛ СОЛОВЕЙ)
Тополю берёза как братишке
Азбуку листвы читала днём.
Маки - краснощёкие мальчишки
Грелись, загорали за плетнём.
Добрый сон - ночной пастух скотине...
(Ей, наверно, снится лишь омёт.)
Пылкий день горел как в скарлатине.
Еле сбил тот жар и ночи лёд.
Ластилась головушкой лобастой
Сонно кошка, шерсть сбивая в рог.
Отгоняя прочь от нас опасность,
Лаял строго пёс - покой берёг.
Очаровываться - слабость или сила?
Вот он мир! Как долго я спала.
Едким смогом сломлена была.
Йех! Ну, где ж судьба меня носила!
ОРИГИНАЛ. Степан Щипачёв (матери)
Качала зыбку девочка. К братишке
Ее за няньку приставляли днем.
Подсолнухи, как рыжие мальчишки,
Кивали головами за плетнём.
Она росла: носила корм скотине,
Влезала на соломенный омёт,
Без памяти лежала в скарлатине,
Проваливалась с вёдрами под лёд.
Соседский бык мотал башкой лобастой.
Бодаться шёл, нацелив правый рог.
Где не грозила в детстве ей опасность!
О, как бы я ту девочку берёг!
Пускай моя, мужицких предков, сила
Ещё под спудом времени спала,
И жизнь моя не зачата была, -
Та девочка её в себе носила.
4. Акростих о любви
Я просто об этом не смею сказать.
Т оскую! Всю ночь я брожу как лунатик.
А вот в разговоре - всё тот же флегматик,
К оторый так любит... молчать и зевать.
Т ы видишь в мечтах меня бабою русской.
Е стественно бойкой, во всём наподхват.
Б унтую. И даже беру напрокат
Я понскую кротость с огранкой французской.
Л адони мои не спасай от зимы.
Ю на ещё зимка, мороз не трескучий!
Б оюсь лишь, когда надвигаются тучи,
Л иц мрачных не выдержим, кажется, мы.
Ю га посетить?.. Говоришь, это славно.
И глупо, что я будто серый русак
С крываюсь от мира отчаянно так?
К ак скажешь. Забавно? Пусть будет забавно!
У нас ли в почёте, скажи, господа,
Ч то очень гордятся загаром на коже?
А мне на трамвае... в обнимку... дороже!
Ю на ещё стужа - приятна езда.
Оригинал:
Пётр Вяземский. Русская луна
Русак, поистине сказать,
Не полунощник, не лунатик :
Не любит ночью наш флегматик
На звёзды и луну зевать.
И если в лавках музы русской
Луной торгуют наподхват,
То разве взятой напрокат
Луной немецкой иль французской.
Когда ж в каникулы зимы
Горит у нас мороз трескучий,
И месяц на небе, без тучи,
Наверно, мёрзнет, как и мы.
"Теперь-то быть в дороге славно!"-
Подхватит тут прямой русак.
Да, чёрта с два! как бы не так,
Куда приятно и забавно!
Нет, воля ваша, господа !
Когда мороз дерёт по коже,
Мне тёплая постель дороже,
Чем ваша прыткая езда .
5. Сказка о ночном мотыльке
Красотку пчёлку встретить у цветка
Послал злой рок на горе мотылька.
И он влюбился в пчёлку золотую.
Порхая к ней поближе льнёт и льнёт,
Ей песни непонятные поёт,
Совсем смутив особу молодую.
И мир не мил, и луга цвет поблёк.
И вот тогда бедняга мотылёк
Стал мотыльком другим - в ночи летучим.
Из сердца прочь, казалось бы, но нет...
В окно к нам бьётся, видишь, став падучим
На ярко жёлтый - сердцу милый цвет.
ОРИГИНАЛ.
О, мысль! тебе удел цветка:
Он свежий манит мотылька,
Прельщает пчёлку золотую,
К нему с любовью мошка льнёт,
И стрекоза его поёт,
Утратил прелесть молодую
И чередой своей поблёк -
Где пчёлка, мошка, мотылёк?
Забыт он роем их летучим,
И никому в нём нужды нет,
А тут зерном своим падучим
Он зарождает новый цвет.
(1834г. Евгений Абрамович Баратынский 1800 - 1844гг.)
6. Пойми, не убежать из будничного плена.
Ещё немного снов и новый цвет волос.
Ребячьи где нам взять кудряшки цвета сена?
Ещё немного слов и вот он - визг колёс.
Молитвы сберегут излюбленные тропы,
Единство хрупких стен и новый Новый Год.
Но нас как прежде ждут истерзанные стропы.
Ах, время перемен, зачем мне твой полёт?
ОРИГИНАЛ. Юлия Друнина.
И когда я бежать попыталась из плена
Глаз твоих, губ твоих и волос,
Обернулся ты ливнем и запахом сена,
Птичьим щебетом, стуком колес.
Все закрыты пути, все запутаны тропы -
Так за годом уносится год...
Я лечу в пустоту, перепутаны стропы -
Только дольше бы длился полет!
7. Обман влюблённости
Когда идёшь любви цветущим садом,
Идёшь, бежишь, своих не помня ног,
Пусть верным псом твой разум будет рядом.
Не даст упасть к обману под сапог.
Считаешь дни, часы до новой встречи,
Волнениями так тревожишь ум,
Затем лишь, чтобы после множить речи,
Похожие на вешних ливней шум.
ОРИГИНАЛ
Алексей Толстой
Источник за вишневым садом.
Следы голых девичьих ног,
И тут же оттиснулся рядом
Гвоздями подбитый сапог.
Все тихо на месте их встречи,
Но чует ревниво мой ум
И шепот, и страстные речи,
И ведер расплесканных шум...
8. Какие в Интернете ночи!
Глаза, хоть сонные, глядят
И вот опять как чьи-то очи
Стихи бездонные разят.
Фантазиями обаянны
Роятся мысли до зари.
Кому ясны, кому туманны.
В своих мирах мы все цари.
В лучах рассвета заалеет
Сон чудный - бодрости конец.
Под вечер снова просветлеет -
Краснея, Солнце под венец
Зовёт Луну. Луна как брата
Целует Солнце. Слёз струя
На горизонт... Дороже злата
По лунным меркам звёзд семья.
ОРИГИНАЛ: Федор Иванович Тютчев "Альпы" 1830год.
Сквозь лазурный сумрак ночи
Альпы снежные глядят;
Помертвелые их очи
Льдистым ужасом разят.
Властью некой обаянны,
До восшествия Зари,
Дремлют, грозны и туманны,
Словно падшие цари!..
Но Восток лишь заалеет,
Чарам гибельным конец-
Первый в небе просветлеет
Брата старшего венец.
И с главы большого брата
На меньших бежит струя,
И блестит в венцах из злата
Вся воскресшая семья!..
9. Жизнь
Не знаю, чем очаровала,
Каким стандартом красоты.
Я словно пленник идеала -
Такой возвышенной мечты.
О, жизнь! Свою не зная долю,
Со мною честной быть просил.
Напрасно смерть звала на волю,
Тебе лишь верность я хранил.
В тебе неведомая сила.
Жжёшь сердце въедливей огня.
Любовь меня воспламенила
И ненависть прожгла меня.
Я принял бой не за награды.
Казалось мне, с небес звезда
Ласкает светом. Нет отрады
Без благородства и труда.
Зачем тебе я повинуюсь?
Пленишь ты разум молодой.
Цветком ли, озером любуюсь -
Твоею, жизнь, смущён красой!
Оригинал
Н. М. Языков «Элегия»
Она меня очаровала,
Я в ней нашёл все красоты,
Все совершенства идеала
Моей возвышенной мечты.
Напрасно я простую долю
У небожителей просил,
И мир души, и сердца волю,
Как драгоценности, хранил.
Любви чарующая сила,
Как искра Зевсова огня,
Всего меня воспламенила
Всего проникнула меня.
Пускай не мне её награды;
Она мой рай, моя звезда
В часы вакхической отрады,
В часы покоя и труда.
Я бескорыстно повинуюсь
Порывам страсти молодой,
И восхищаюсь и любуюсь
Непобедимою красой.
1824 год
10. Прозревший
Куда теперь? В пустыню? В горы?
В мир грёз на славу ночи звездной?
Чтобы ничьи слова и взоры
Не подтолкнули к краю бездны.
Пройдёт отчаянье - он знает,
Печаль замрёт и всхлынет сила.
То в жар, то в холод вновь бросает.
Как сладко прежде ложь кормила!
Мечта счастливая, взлетая
Дивилась беззаботной доле.
Теперь же тихо ниспадая,
Не дарит радость сердцу боле.
Он жаждет вечности бездонной
Увидеть лик... потом, не вскоре.
Он знает путь один законный.
Он любит жизнь как любят море.
Оригинал. Алексей Константинович Толстой:
Вздымаются волны как горы
И к тверди возносятся звездной,
И с ужасом падают взоры
В мгновенно разрытые бездны.
Подобная страсти, не знает
Средины тревожная сила,
То к небу, то в пропасть бросает
Ладью без весла и кормила.
Не верь же, ко звездам взлетая,
Высокой избранника доле,
Не верь, в глубину ниспадая,
Что звезд не увидишь ты боле.
Стихии безбрежной, бездонной
Уймется волненье, и вскоре
В свой уровень вступит законный
Души успокоенной море.
11.
Из детских грёз непросто уходить.
И пусть должно прозрение случиться,
Не обрезай поспешно сказки нить,
Остановись. И к Солнцу, что лучится
На зимнем небосклоне всё сильней,
Весну к нам торопя из светлой дали,
Ты обернись. В рябине снегирей
Заметь. Не говори: "Не долетали!"
Сто случаев на памяти моей,
Когда недовзрослев, всё чёрным цветом
Рисует взор. А золото полей
И речки синь не видит даже летом.
ОРИГИНАЛ
Любовь Якушева
* * *
Я Вас люблю. Не надо уходить.
С мною может что-нибудь случиться:
вдруг оборвется солнечная нить,
которая в окне моем лучится.
Я Вас люблю, я Вас люблю сильней,
чем это видно Вам из Вашей дали.
Зимой я выпускала снегирей,
которые до Вас не долетали.
Я Вас люблю, и в комнате моей,
раскрашивая воздух синим цветом,
живут и вянут васильки полей.
Я Вас люблю. И холодно мне летом.
12.
Любовь - это остров в океане лжи
Обман? И звёзды - страсти блёсны,
Стирая грани в полумгле,
Туманят взор? Что есть те сосны,
Рассвет картинный на стекле?
Они лишь фон! И ножевою
Волною губит старый пляж
Вода. Уходит в неживое
Обман влюблённости, мираж.
Качнёт опять слезинка-капля
Едва затихшие весы.
А там тоска наточит сабли...
Но вот он - взгляд светлей росы.
Его глаза!.. Затрепетало
Любовью сердце. А сосна -
Живая свежесть. Не хватало
Искры любви. В ней новизна.
Рыбалка
Рыбалка - это лески, блёсны.
И в предрассветной полумгле,
Когда темны, дремучи сосны,
В глазах прозрачно как в стекле.
Нет мыслей. Только ножевою
Строкою фраза "Что за пляж?!"
Там - клёв, а тут всё неживое.
Быть может, это был мираж?
В траве роса. Всё к капле капля,
Переполняются весы
Терпения. Эх, были б сабли,
Рубить траву. От той росы
Уже в носу затрепетало.
Но вот, знакомая сосна.
Тебя, родная, не хватало,
Как ни прельщала новизна!
ОРИГИНАЛ
Капля (Вячеслав Кузнецов)
На волнах блики, точно блёсны,
осока в мягкой полумгле,
и чёткие
резные сосны –
на голубом,
как на стекле.
Чеканной гранью ножевою –
изогнутый песчаный пляж…
Но это всё,
как неживое,
как потухающий мираж.
И вдруг студёной влаги
капля
легла на лист, как на весы,
и стали гибки, словно сабли,
травинки
в искорках росы.
Всё, просияв,
затрепетало,
негромко ахнула сосна…
Ведь только капли не хватало,
чтоб обнажилась
новизна!
13. Старик у окна
Силуэт угрюм и узловат,
Кляксой среди строк великолепья
Он застыл. Давно его отрепья
На ветрах аллей не шелестят.
Скажешь, что болят его суставы?..
В грудь себя заране не ударь.
Прогулялся бы по Скверу Славы,
Но на солнце слёзы как янтарь
Заблестят... Он хочет быть спокоен.
Сто дорог, ухабов и равнин
Покорил когда-то храбрый воин,
Был в строю. Теперь совсем один.
Оставайся вежлив
Жизни путь извилист, узловат,
Лишь мечта полна великолепья.
На старушках шелестят отрепья,
На красотках платья шелестят.
Только с возрастом хрустят суставы
И у них. Смотри же, не ударь
Словом тех, кто так достоин славы.
Ты всмотрись в их облик как в янтарь.
Оставайся вежлив и спокоен.
Не ищи вулканы средь равнин.
Не воюй, покуда ты не воин,
А не то останешься один.
Лунный пейзаж
Лунный диск щербат и узловат,
До поры лишён великолепья.
Облаков на нём видны отрепья,
Что в дали как будто шелестят.
Ночь размять готовится суставы.
Не прогнать её, хоть ты ударь.
Только для луны - то время славы.
Вспыхнуть в водах ярче, чем янтарь.
Небосвод задумчиво спокоен
Розовый закат среди равнин.
В далеке гора как смелый воин,
Что готов сражаться и один.
ОРИГИНАЛ
Одинокий дуб.
Дурная почва: слишком узловат
И этот дуб, и нет великолепья
В его ветвях. Какие-то отрепья
Торчат на нём и глухо шелестят.
Но скрученные намертво суставы
Он так развил, что, кажется, ударь-
И запоёт он колоколом славы,
И из ствола закапает янтарь.
Вглядись в него: он важен и спокоен
Среди своих безжизненных равнин.
Кто говорит, что в поле он не воин?
Он воин в поле, даже и один.
( 1957)
Николай Алексеевич Заболоцкий
14. На катке
Веселье дарит до заката
Нам ледяная бирюза.
Смеются, дразнят, как когда-то,
Чаруют вновь твои глаза.
Зашнуровать коньки и с Богом!..
Кто упадёт - помочь ему.
Знакомств бывает в жизни много,
Но лишь тебе как никому,
Я верю. Ты целуешь руки.
И жарко, будто бы в котле...
Влюблённость сердцу не для муки,
Влюблённость - чудо на Земле!
Поэту
Уходит день. В крови заката
Небес померкла бирюза,
Закончится и ночь когда-то -
Дождутся сонные глаза.
Блаженны те, кто всюду с Богом,
Всем сердцем радуясь ему.
Но в мире много, очень много
Тех, кто не верит никому.
Всегда готовы чьи-то руки
В чужом ошпариться котле.
Поэт, сложи, избавь от муки -
Осколки Рая на Земле.
ОРИГИНАЛ
БОГ
Скоро-скоро, в жёлтый час заката,
Лишь погаснет неба бирюза,
Я закрою жадные когда-то,
А теперь - усталые глаза.
И когда я стану перед Богом,
Я скажу без трепета ему:
"Знаешь, Боже, зла я делал много,
А добра, должно быть, никому.
Но смешно попасть мне к чёрту в руки,
Чтобы он сварил меня в котле:
Нет в аду такой кромешной муки,
Чтоб не знал я горше - на земле!"
Дмитрий Кедрин
10 июля 1942 года
14. Коварная содержанка
Наломали дров немало,
Натворили тёмных дел.
Не ругала - помогала,
Если хлеб с икоркой ел.
В гору шли его дела.
Я девчонка не "пила" -
Без укоров посидела,
Да в полицию пошла.
За совет спасибо маме:
"Платят пусть мужчины сами!"
Тратить - всё, что я могу.
Раз могу - так помогу!
ОРИГИНАЛ
Помощница
У Танюши дел немало,
У Танюши много дел:
Утром брату помогала,—
Он с утра конфеты ел.
Вот у Тани сколько дела:
Таня ела, чай пила,
Села, с мамой посидела,
Встала, к бабушке пошла.
Перед сном сказала маме:
— Вы меня разденьте сами,
Я устала, не могу,
Я вам завтра помогу.
1936
Агния Барто.
15. Предложение
Я раньше думал: брак - беда!
Был в том уверен.
С женой на шее мне куда?..
Как в ногу стрелян!
Всё красовался горделив:
"Чем я не витязь?!"
Но каждый стук - на сердце взрыв...
Прошу, садитесь!
ОРИГИНАЛ
Яковлев Геннадий Семенович
Еще и горе - не беда,
и ты уверен:
Ты парень просто хоть куда,
К тому же стрелян!
Расправил плечи горделив:
Былинный витязь!
И вдруг в трамвае - словно взрыв:
- Отец! Садитесь!...
16. Кроха
Вперёд летите птицы-годы!
Из чистых слёз - прозрачных рос
Вы детства складывайте своды,
Украсьте шелестом берёз
И томным запахом сирени,
Чтоб на прогулке вечерком,
Считая лесенки ступени,
Игрушки усадив рядком,
Смеялся кроха. Раздаются
Из окон школы голоски.
Один лишь только взмах, зажгутся
Смешинки - детства огоньки.
Студент
Не дни, не месяцы, а годы
Трудился, над собою рос -
Я изучал законов своды,
А не гулял среди берёз.
И пятилистники сирени
За день до сдачи вечерком…
И от ступени до ступени
Идём студенты мы рядком.
Прошло. Места не раздаются
Под солнцем. Стихли голоски
Отличников. Не нам зажгутся
Контор достойных огоньки.
ОРИГИНАЛ
ПЛЕЩЕЕВ Алексей Николаевич
Мне вспомнились детства далёкие годы
И тот городок, где я рос,
Приходского храма угрюмые своды,
Вокруг него зелень берёз.
... (стихотворение-оригинал длиннее)
А там, за оградой, всё так же сирени
Цветут, и опять вечерком
Малютки на старой церковной ступени
Болтают, усевшись рядком.
Там долго их говор и смех раздаются,
И звонкие их голоски
Тогда лишь начнут затихать, как зажгутся
В домах городских огоньки...
17. Рояль
Всё ли известно нам, людям, что знают собаки?
Слышишь, как вой рассекает полночную даль?
Грустно-смешной хомо-сапиенс в праздничном фраке
Где-то, наверное, томно терзает рояль
И у собак на душе так становится мокро...
Что же им плакать тихонечко врозь по углам?
Хватит воды той, что дождь проливает на стёкла.
Воют... Они не выносят тоски мелодрам.
Где-то девчонка уснула в слезах на диване,
Завтра она разорвёт чей-то славный портрет,
Тот что в пальто проболтался всю осень в кармане.
Ночь... а девчонке всё снится в руках пистолет.
Будто она угрожает нацеленным дулом,
Не собираясь... не в силах взаправду стрелять.
Тот, кто обидел спит мирно и даже не думал
Без пистолета, без пули, без слов убивать.
Даже не думал, но всё же средь буйной осенней
Лунно-кленовой печали один он бы мог
Ту, что упала душою пред ним на колени,
К жизни вернуть, да свернувшейся кошкой у ног
Глупой обиды пригрело безумное пламя.
Он сладко спит, и ему даже вовсе не жаль.
Снится ему будто прямо босыми ногами
Он в два удара разрушил до щепок рояль.