Рот открыть, задрать голову и войти,
ног не чуя, бродить целый день, два, три,
осознавать, как действует этот «наркотин»,
пугаться, когда восхищение прёт изнутри.
...И наткнуться на белые до ужаса потолки,
недоумённо остановиться и тупо соображать,
униформовую девушку увлечь по-воровски,
не услышать её и опять бродить по этажам.
Очнуться, увидеть, как мальчишки всё же шалят,
как парочки всё же пытаются нагло прильнуть,
как у Пикассовой дриады вывернута ступня,
а у Лорансеновой Артемиды неаппетитная грудь.
И вспомнить: на штукатурке, которой тысячи лет,
процарапаны лучники, пенисы, всадники и корабли,
Афродиты имя... А те мальчишки давно в земле,
и земли той нет – только граффити на стене цвета глин.
Рот закрыть, голову опустить и уйти,
о просроченном вспомнить – включить телефон,
на стене облупленной увидеть буковок аблятив...
Так же красиво, как в Эрмитаже – золочёный плафон...
Ноябрь 2011, январь 2012