Навеянное Пушкиным
Между мытьём и сушками,
Меж штопками и глажками
«Головке с таракашками»
Мне Шестикрылый Серафим
На перепутье не являлся,
То ль разминулися мы с ним,
То ль он в потёмках обознался,
Не мне сказал: « Глаголом жги
И восставляй сердца из пепла.
Не бойся, не проси, не лги.
А чтоб душа твоя окрепла,
Ты верь – с тобою я всегда
Неразлучимо рядом буду»...
Так рассуждала я, когда
На кухне стала мыть посуду,
Колонки газовой боясь,
Что вдруг от ветхости взорвётся,
И на соседа слева злясь:
Сосед стучит. Водичка льётся,
А я опять в плену у рифм,
Остановить поток безвластна.
Гори, колоночка, гори,
Ты, как и жизнь моя, опасна.
Придёт на ум одна строка,
И я – к листочкам от посуды,
Но не додумалась пока,
Строка пришла ко мне откуда.
Быть может, Ангел мой шепнул,
А, может, и другая сущность,
Тогда кричите: «Караул!» –
Та вряд хорошему «наущит».
Но всё ж, нескромная, я льщу
Себя обманчивой надеждой:
Когда болею иль грущу,
Незримый, в кИпенных одеждах
Со мной мой Ангел. Мой обман
Во тьме мне скрашивал дорогу.
Храни меня, мой талисман, –
Мой Ангел, приданный мне Богом.
24 июня 2006 г.