История из жизни. Солёные грузди

 
(без сокращений.)
               
                Кто создал душу, Тот сотворил и тело,
                и Кто исцеляет бессмертную душу,
                Тот может уврачевать и тело от  временных   
                страданий и болезней.
                Преподобный Макарий Великий.



         Любит Катеринина свекровушка грибочки солёные. Так любит, что и выразить невозможно. Как заболеет, только ими и лечится. А как поест, сразу и заболеет. Давно уже желудком мается. Много лет. А этой осенью совсем расклеилась бабушка.
        Трудные времена наступили для Катерины. Свекровь чувствовала себя всё хуже и хуже. Больница, куда положили семидесятилетнюю, ещё не старую по  нынешним меркам женщину, отличалась  высоким уровнем лечения. При обследовании оказалось, что асцит (в народе – водянка), которым сопровождался нарастающий бабушкин цирроз, еще не самое страшное. Самым опасным явилось накапливание жидкости в лёгком, отчего  она просто задыхалась. Экссудат  выкачивали,  делая «прокол», а через два дня там опять образовывалось полтора-два литра. Лечение не давало эффекта.  Свекровь гасла на глазах. Через неделю Катерину пригласила к себе лечащий врач Ирина Егоровна для беседы о сложностях лечения. Постоянный пропуск "для ухода за больным", выписанный молодым доктором, давал возможность навещать родственницу в любое время суток. «Больной должен знать, что он не брошен и не одинок  в своем трудном   положении. Да и вам самим это важно», - добавила она в заключении.
Бабушка уже практически не могла ходить. Голову кружило, и она  падала.  Аппетита не было совсем. Катерина пыталась кормить свекровь с ложечки. Она подносила заботливо ко рту обессилевшей  свекрови маленькую порцию  сметаны и уговаривала ту, как маленького ребёнка,  съесть или хотя бы полизать. На обед каждый день взамен больничной пищи невестка старалась принести что-нибудь домашнее, вкусное, из того, что любила свекровь: рассольник с огурчиком или грибницу  из сухих грибов,  ароматно пахнущую летом, далеким домом и с детства обожаемую больной; мягкотелую речную  щуку с помачкой или слегка поджаренную  камбалу. Бабушка отказывалась вставать из постели даже на обед. Для поднятия аппетита Катя   натирала чесноком чёрную хлебную корочку и предлагала понюхать. «Вку-усно», - свекровь медленно садилась за стол.
Непосильные испытания на этот раз выпали на долю бедной женщины. Не прекращались болезненные и порой травмирующие необходимые медицинские обследования. Проколами из нее вышло уже больше десяти  литров жидкости. А это ж не дистиллированная вода! «И за что мне такие страдания? » -  переживала  больная.
        Если бы не проявившаяся не ко времени болезнь, можно бы было жить да жить. Всё у нее было.  Зиму она жила в  теплой  городской квартире, а на лето возвращалась в родной дом, построенный вместе с мужем. Она любила свой дом! Любила чистоту. В доме и во дворе у неё всегда был идеальный порядок. Ни одного сорняка  на грядках.  Дрова в поленнице – как по линеечке.  Даже стены в бане побелены.   А что уж сказать об убранстве самого дома - красавца под высокой ровной крышей!
        Только вот жить - то  в доме ей   доводилось теперь уже  одной. Век мужа Ивана  оказался коротким. Он умер сорока шести лет. Внезапно.  Вынес  на плече  на   крутой  угор   родной реки  Пинеги мотор с лодки, поставил его около будки, да так и присел рядом навечно. Сердце не выдержало. Галина в это время  уезжала к младшему сыну.  Младшенький был инвалидом с детства. «Само болько место у меня – Коленька…» - говаривал Иван Максимович о младшем сыне.   Поболела у них душа о Николае. Повозили они его в московские клиники. Спасибо добрым людям, принимавшим их каждое лето на период проверок и лечения. Спасибо профессорам, особенно известному профессору Бедило, лечившим мальчика  из далекой северной глубинки с любовью и  неизменным вниманием к его дальнейшей судьбе.
        У Коли  прогрессировала атрофия зрительного нерва.  Только благодаря терпению  и доброму подходу  учителей,  ему  удалось получить аттестат о среднем образовании. Наталья Васильевна, любимая учительница, спокойно относилась к  крупному, становившемуся всё более неровным, почерку особенного ученика: «Я его почерк понимаю, а остальным не обязательно». В устных предметах Коле помогала идеальная память.
        А вот то, что он  смог работать на предприятии Всероссийского Общества слепых, - это уже заслуга самого Николая, его твердого характера, и заботливой мамы.  Жизнь Коли – целая  история. Пример для других, особенно  людей с ограниченными физическими возможностями - инвалидов. Двадцать лет трудового стажа в трудовой книжке инвалида по зрению. Со слезами на глазах расставался он с любимой работой, с дорогими сердцу коллегами, уважаемым бригадиром Любовью Федоровной. Причина расставания - перенесённый второй инфаркт.
        Когда в 1995 году умерла Мария Васильевна, бабушка, Галина Николаевна об одном заботилась и переживала, чтобы не умереть ей раньше Коленьки. « На кого я его оставлю?» - тосковала она горько. И никакие убеждения старшего сына и невестки о том, что никто не бросит Колю в одиночестве,  не возымели  никаких действий.
        Господь праведный услышал материнскую просьбу. Коля ушел из жизни после третьего инфаркта  в 2008 году в возрасте сорока восьми лет.
        Остался у Галины Николаевны старший сын с невесткой да  две внученьки, уже вышедшие замуж.  Вот уж и правнучек жданный родился. Живи бы да живи! Да вот болезнь-то не спрашивает.   
Не зря  говорится, мы предполагаем, а Бог располагает.  Бабушка Марья, мать Галины Николаевны, всегда была  сильно верующей. Никогда она не села за стол, не помолившись, и не вышла из-за стола, не поблагодарив Господа « яко насытилеси земных благ…» Когда малышня, внуки и правнуки, спрашивали бабушку, отбивающую поклоны, что она делает, та уверенно отвечала им: «Зарядку». Глаза  у неё  всегда были наполнены удивительным светом. 
        На фотографии   восьмидесятилетней  бабушки  взгляд её сиял, и весь лик  светился добротой  и едва уловимой улыбкой. Глядя на эту фотографию уже ушедшей из жизни бабушки Марьи, думалось, что именно так и должны выглядеть святые люди. Оставшись вдовой  в тридцать лет, вырастив двух дочерей, пережив трудности военного и послевоенного времени, она не ожесточилась, не впала в уныние. С терпением истинно верующего человека, уповающего на волю Божью, приняла она и радости и тяготы  судьбы.
 «Много замыслов в сердце человека, но состоится только определенное Господом» (Притч. 19: 21).
        «Болезнью восполняются (недостающие) подвиги»,- говорит Святитель Игнатий.
Время испытаний настигло и  Галину.  Исследование на магнитно-резонансном томографе показало наличие  в плевре маленького отверстия,  которое пропускало жидкость  и сдавливало правое лёгкое. Лежать свекровь не могла, задыхалась. Спала, полусидя на подушках. Болезнь изматывала её, забирая последние силы.
        Понимая, что  надежды на выздоровление свекрови минимальные, Катерина прямо из  больницы  шла в ближайшую церковь. Это был  Свято-Троицкий собор. Катерина была в этом храме впервые. Храм  находился на реставрации. Опутанный строительными лесами,  без маковки и колокольни, он и   сам напоминал Катерине больного. Из истории, прочитанной на стене при входе, Катерина  решила для себя, что это храм-мученик. Уж больно нелегкой  показалась его судьба, берущая начало в  далеком 1717 году. В тридцатые года прошлого века храм закрыли.  Он был варварски разграблен и каких только не принимал  назначений во времена советской власти: общежитие, школа шоферов, мыловаренное производство, камнерезный завод….  Уничтоженная утварь, утраченное убранство, лишение самого здания главка, верхнего  яруса колокольни – невосполнимые утраты. Настоящее возрождение храма началось  в трудные девяностые годы прошлого века.       
Легко заболеть – трудно выздороветь, легко разрушить – трудно возродить.
Со снятыми куполами, «в лесах», с малочисленными прихожанами в дневное время, храм напоминал больного, находящегося в стадии длительного лечения.
И даже сейчас, в  таком состоянии, там велись регулярные молебны, всенощные бдения, литургии.
Выполняя своё предназначение, молебнами и службами храм помогал страждущим, таким, как Катерина. И Катерина и те, кто шёл в храм за помощью, своей верой и надеждой  помогали ему подняться в полный рост.  Позолоченные купола стояли на земле, словно ожидая своего часа, того дня,  когда они вновь  засияют в голубом небе. А  стоящая рядом  колокольня и сейчас, как  двести лет назад, возвещала о начале службы  редкими, усталыми,  похожими на сердечные, ударами. 

«Храм – грань, соединяющая землю с небом, или земное небо. В нем истинная стихия душ наших;…тут источник жизни Божией и предначинание жизни небесной, праведной, святой; тут теснейшее единение с Богом и со всеми святыми"- слова Святого праведника Иоанна Кронштадтского.
Катерина прочла их в попавшей на глаза книжице, покупая свечи в иконной лавке храма. Зажигая свечи перед  иконами, она  обращалась к Господу, Богородице, Николаю Чудотворцу, святому великомученику Пантелеймону – заступнику болящих. Она просила  помощи в выздоровлении родного человека.

Торакальный хирург,  Владимир Алексеевич Лагин, делавший проколы  и  спасавший бабушку от удушья, оказался на редкость внимательным и добрым. Чем умнее человек, тем он проще в обращении. Кандидат медицинских наук, доцент медицинского университета, доктор  Лагин с живой искоркой в карих глазах был седовлас.  Своим видом и открытостью перед миром, он  напоминал  уважаемого и любимого Катериной и её свекровью Галиной знакомого диакона Лазаря из местного монастыря. Поразительное внешнее сходство показалось  Катерине знаковым.
"Диакон, у которого во время богослужения развивается за спиной орарь (длинная широкая лента), как бы являет собой летающего ангела. Званье диакона, что званье ангела на небесах".
В отличие от настоящего диакона доктор был облачён в белый халат. Речь его была душевна и проста.  В  особенно трудные моменты, отвлекая бабушку от боли, а хирургия без боли невозможна, доктор спрашивал её, чем та занималась в жизни. Она  подробно рассказывала о том, как  пришлось работать  то  в магазине,  то бегать по нижнему складу, замеряя штабеля леса,  потом быть бухгалтером в лесопункте, а позднее и вовсе «банкиром» - в сберкассе.  На что кандидат медицинских наук серьёзно сокрушался, что  вот   он, лично, ничего в своей жизни не умеет, кроме того, что делает в данный момент. 
На следующей процедуре, снова спасая бабушку от «затопления», он расспрашивал её о том, откуда она. Узнав, что с Пинежья, будто обрадовался и рассказал, что сам он  житель городской, но  вырос в  далёкой сельской глубинке под Шенкурском. А на родине бабушки «бывал-бывал». Прилетал хирургом в составе бригады санрейса и спасал одного шустрого местного мотоциклиста, налетевшего на дерево. Карие глаза Лагина хитро улыбались, когда он вспоминал тот случай. Больного бедолагу увезли в областной центр. Его  пришлось собирать по косточкам. Он  выжил  и,  выписываясь, спрашивал чистосердечно, чем отблагодарить спасителя. «Век не рассчитаться, - засмеялся доктор. - Это ж сколько ты мне должен насобирать белых грибов! А другого мне ничего не надо».  «Да, вруны, вруны живут в вашей Ольховке», - словно подводя итог, заключил  Лагин, оканчивая процедуру.
Та авария многим запомнилась.  «Эх, - смекнула бабушка, - значит,  обманул  Петро  доктора, не насобирал ему  белых грибов». А ведь грибов-то  в наших местах – хоть лопатой греби, хоть косой коси. Знай, не ленись, собирай.
Вечером при разговоре с сестрой по телефону она,  по-своему рассудив слова врача, поведала на родину о том, как обманул наш Петруха  хорошего человека. Сестра исправно созвонилась с семьей спасённого десять лет назад и передала услышанную весть. «Да мы ведь отправляли грибы с Анной Сигуновой, нашей местной предпринимательницей….» - вспоминали они давние события.  «Как же так?  Неужели не довезла?... Да может ли так быть?!"
Так, с лёгкой подачи  бабушки прислали с родины сухих грибов нового, нынешнего урожая и баночку маринованных.Унести их следовало Катерине. Выполняя просьбу земляков, Катерина и встретилась с доктором Лагиным лично. Он был крайне удивлен. «Что  Вы! - засмеялся он. - Я же пошутил. Мне даже неудобно».
Потом они перешли на  волнующую тему о состоянии здоровья свекрови. Назавтра собирался консилиум. Доктор открыто и подробно рассказал  о  предлагаемых им способах лечения и трудности ситуации.
Проблема была в том, что для самого щадящего способа лечения  болезни  в аптеках уже долгое время нет нужной формы известного  лекарства. Возможно, оно просто снято с производства. Для второго метода препарат есть.  По существующей практике этот, второй способ, является последним шансом.  Доктор  привёл  в пример случай лечения им сорокадвухлетней молодой женщины. Удивительно, но оказалось, что Катерина знает ту, о ком идёт речь. « И что теперь с Оленькой?» - спросила она. «С Оленькой? Оленька пригласила меня на выставку своих картин», - опять с улыбкой закончил Лагин. Итак, лечение ожидалось нелегкое.
Порой Катерине казалось, что  у неё заканчиваются силы. Случалось, пробыв часа два у больной и выйдя на улицу, она чувствовала себя совершенно опустошённой. Руки становились тяжёлыми, висели плетьми, не было сил даже сказать слово. И ноги сами вновь и вновь вели её в церковь. Стоя перед иконой Божьей Матери и Иисуса Христа, молодая женщина молилась и  просила тогда дать ей сил и терпения. В этот раз после разговора с доктором она подошла к  иконе Сергия Радонежского.   Зная о силе  этой иконы, она просила Сергия Радонежского дать разума, наставить ум докторов, лечащих больную свекровь.
Неужели Господь услышал молитвы Катерины и подал знак?  Брату Катерины удалось в одной из аптек заказать редкое лекарство. Выпускалось оно на Украине. Разрушенные экономические связи еще, видимо, держались на какой-то тоненькой ниточке. Уж не Господь ли  не дал им прерваться?!
Бабушка, уже больше месяца лежавшая в больнице, теперь переводилась в хирургическое отделение в сильные руки доктора Лагина. Начались новые мучения.  Под наркозом из плевральной полости был выведен наружный дренаж – пластиковая трубка.  Введение через нее добытого лекарства дало лишь двухдневный эффект. А потом  всё повторилось.  Скопившаяся жидкость вновь  проникала в плевру из брюшной полости,  а   через  дренажную трубку  вытекала наружу.
«Аппарат Боброва»  - так по-медицински правильно  называлось это «сооружение» из пластиковой  синей «полторашки» с налитым физраствором и опущенной в жидкость гибкой прозрачной трубкой, тянущейся из тела бабушки справа.
За сутки  вытекало по две  бутыли. Боли, температура... Больной становилось еще хуже. Она уже не могла говорить.
Как бы ни было трудно, а доктору нужно верить.
«Почитай врача честью по надобности в нем; ибо Господь создал его»,  - так сказано в Писание в книге «Иисуса, сына Сирахова 38:1-15».

И Катерина верила, несмотря ни на что. Как-то, ощущая собственное  бессилие, она тихонько спросила у свекрови: « Почитать молитву?»  Бабушка кивнула головой. Катерина открыла молитвослов, с которым  свекровь не расставалась. Что читать? Северное зимнее утро медленно  просыпалось за окном, хотя было уже десять часов. Не включая свет, едва различая буквы, Катя начала читать утреннее правило.  Бабушка вытянулась в струнку, начала дышать ровно, на лице её обозначился покой. Она умиротворенно заснула.

Если человек имеет веру в живое и действующее СЛОВО Бога и позволяет СЛОВУ Бога жить и действовать в его сердце, тогда нет ничего невозможного для человека, "ибо у Бога не останется бессильным никакое слово" (Лук.1:37).

Вечером читалось  правило «На сон грядущим...».
Молитвы помогали переносить тяготы лечения.  Но бабушка никак не поправлялась.  Введение редкого препарата оказалось бесполезным. Катерине уже казалось, что вместе с жидкостью,   вытекают силы свекрови, а с ними и её жизнь. Ходить самостоятельно  больная  не могла. На почти ежедневный рентген её возили на каталке. Любое движение сопровождалось сильнейшей болью. Обезболивающие препараты не помогали. Снотворное,  выпитое дополнительно ночью,  днём  делало разум бабушки заторможенным.
И снова, и снова Катерине приходилось уповать лишь на Господа. Родные заказывали молебны в храмах во исцеление тяжело болящей Галины. Казалось, что уход её близок.  Плакали. Одна из родственниц, выйдя из палаты больной, обмолвилась, что они виделись в последний раз.
Отчего же  Катерина еще ни разу не дала сомнениям победить  веру в  возможность выздоровления? Что есть вера человеческая?  По сути, это  уверенность, даже  не имеющая и не могущая иметь доказательств. То, во что человек "верит", есть для него сама очевидность. Этому нельзя научить, это нельзя объяснить; оно либо понимается асбсолютно, либо не понимается вообще - третьего не дано. Это - вера. И когда сестра больной спросила, неужели можно ещё на что-то надеяться, Катерина твердо ответила: «Да». Хотя на всё есть Божья воля...
Разговоров  с многочисленными подругами свекрови Катерина старалась избегать. Предложив передать привет больной, убеждала в том, что навещать  больную подругу не нужно, встречи запрещены из-за возможности заражения какой-либо простудной инфекцией.  Да и лишние эмоции ничего, кроме дополнительной отдачи  сил,  ослабленному человеку  не принесут.

        Физических сил не хватало и самой Катерине. Она уже не могла ходить в храм  каждый день.  Проходя мимо,  лишь мысленно обращалась ко Всевышнему: «Господи, Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй мя грешную… Прости меня,  Господи… Я знаю, что ты всё видишь  и  делаешь нам во благо…»

В одиннадцатой палате, где лежала  свекровь, было пять коек. Одна из женщин, только что поступившая в отделение, оказалась одногодкой свекрови. Не  наделённая тактом, она открыто выражала удивление, как плохо выглядит её ровесница. А когда Катерина поведала о том, что тридцать лет назад во время операции, та была заражена вирусом гепатита, перенесла уже не скрываемую ругань на врачей, словно это совершено  умышленно. К «колючке» почему-то не спешили родные. К тому же её готовили к операции и не давали есть. Вечером соседка по палате  обозлённо набрасывалась на свекровь, укоряя больную женщину  за запахи еды, принесённой  Катериной. «Наверно, вам нечего делать, если вы каждый день приходите навещать её»,  - выговаривала «колючка» уже самой Катерине при последующем приходе. Чтобы лучше видеть и знать всё происходящее,  любопытная  женщина уселась в центр палаты. Катерина, защищая больную слабую свекровь, поставила в проход между кроватями стул и намеренно села так, чтобы прикрыть ее от косых взглядов недружелюбной соседки собственной спиной.  Видимо, по этой причине,   «прокурорша» переключилась на другую пару.     В углу,  на кровати возле  окна,  за больной восьмидесятитрехлетней свекровью  тоже заботливо ухаживала невестка. Протирала  салфетками, одевала. Кормила. 
С побелевшими глазами « колючка» бросилась на свою кровать и громко сказала в «никуда»: « А все равно злых людей больше, чем хороших».
Промысл Божий удивителен. Соседкой по кровати  недовольной на жизнь пациентки оказалась истинно верующая православная христианка Нина Григорьевна. « Да,-  улыбаясь, уверенно и  спокойно продолжила она услышанную реплику. - Но добро все равно победит!»  Голос истины тих.
В том, что много зла на Земле,  «колючка» была совершенно права.  Всё очень просто. Зло совершается без особых усилий и  чаще  бывает активней добра. Любовь и проявление милосердия требуют труда.  И всё-таки победа будет за добром.
«Малое добро сегодня тонет  во многом зле» - слова Паисия Святогорца.

Но и малое добро – это ДОБРО.  Главное, не  жалеть собственных сил и времени, чтобы творить его. Говорят: «Спешите делать добро».
А почему нужно спешить?

Да потому что жизнь  быстротечна.   Время  драгоценно.

Заповедь апостола Павла гласит: «Поступайте осторожно, не как неразумные, но как мудрые, дорожа временем, потому что дни лукавы» (Еф. 5: 15–16).

По толкованию блаженного Иеронима, «делая добро, искупаем время и делаем его собственным, вместо того чтобы продать его злу. Мы искупаем время, когда дни злые превращаем в добрые и делаем их из века сего днями века будущего».

Откладывая какое-нибудь доброе дело, мы можем его не успеть сделать, ибо не знаем часа своей кончины.

На календаре  заканчивался декабрь. Шел уже пятидесятый день лечения.
Приближался Новый год. Улицы города, украшенные сказочно,  не радовали.

Когда стало совсем невмоготу, бабушка вызвала к себе единственного сына, мужа Катерины. После повторного введения препарата "последней надежды"  её состояние значительно ухудшилось. Она плакала. Звала к себе внучек. В один из вечеров все навестили бабушку. Катерине стало легче оттого, что рядом муж.
Теперь она поддерживала его,  его веру в выздоровление матери, казавшееся почти неправдоподобным. Они снова шли к докторам. Муж встречался с хирургом, лечащим врачом Поповым. Катерина - с хирургом Лагиным, ведущим, как он выразился, загадочную больную. Попов обрисовал мужу картинку в чёрных тонах. Лечение не дало эффекта:  десять  флаконов редкого лекарства закончились, дважды вводился второй препарат - тальк. В совсем еще немного наработанной практике этого способа лечения он дается больному  однократно.
Лечение тальком жесткое. Оно выглядит до удивления простым. Кажется нереально, но берётся обычная детская присыпка «Джонсон», стерилизуется. С помощью пневмопистолета, а поскольку в больницу он поступил с заводским браком, то  присыпка  в разведённом виде вводится в плевральную полость. Цель – механически закрыть отверстие в плевре.  Такая вот жесткая механика, которая должна спасти жизнь человеку.

        Владимир Алексеевич обсудил с Катериной ситуацию с лечением без лишних эмоций,  как текущее состояние дел.
- Может быть,  чем-то нужно подстегнуть организм? – размышляла  вслух Катерина.
 - Чем? – доктор  сам находился в раздумье.
- Переливание крови. Мы готовы оба с мужем стать донорами.
- Нет. От этого все уходят. Есть опасность добавить какую-нибудь инфекцию.
  И вновь оставалось одно: верить  и  терпеливо ждать. Через несколько минут они встретились с мужем в коридоре. Катерина, по-прежнему надеющаяся на помощь доктора Лагина, и её муж, бледный, после озвученных ему лечащим врачом неблагоприятных прогнозов.
        Что помогало Катерине не переставать верить?  Она  и сама бы не нашла нужных  слов для объяснения. Хорошо, что об этом никто и не спрашивал. Но о силе веры, будь она даже размером с горчичное зерно, она слышала на проповеди  в  родном храме.
"Иисус же сказал им: по неверию вашему; ибо истинно говорю вам: если вы будете иметь веру с горчичное зерно и скажете горе сей: "перейди отсюда туда", и она перейдет; и ничего не будет невозможного для вас"(Матф.17:20).

Через минуту по коридору пружинистой походкой шагал, почти бежал  Лагин.
- Вот пойду, отдам на стерилизацию тальк,- на ходу бросил он им. - Будем продолжать лечение.

Назавтра Катерина не смогла прийти в больницу. Она болела. Не спала всю ночь. Мучилась. Ей казалось,  что на выведенную трубку поставили зажим, и бабушку заливает. Катерина сама задыхалась во сне. В этот день в третий раз вводился тальк. Зажим был действительно оставлен до утра. Бабушку  «заливало», только жидкость шла уже мимо трубки.

Ночью Катерине приснился странный сон. Ей привиделась радуга. И непростая радуга. А словно  две дуги в небе соединилась своими концами, образовав круг. Так может случиться в реальности, если точка зрения наблюдателя находится очень высоко, например, на горе, в небе...Затем  круг стал размером во весь небосклон. И  это было уже огромное око, глядящее на землю, на неё - Катерину.  Вглядываясь в этот глаз, размером с небесную полусферу,  она  чётко различала жёлтые радужные  вкрапления. Катерина  стояла на земле под чьим-то взглядом, при этом укрытая невидимым, будто прозрачным, стеклянным колпаком. В тот момент на земле поднимался немыслимый ветер, словно  приближался апокалипсис.  Но ей, стоящей под огромным всевидящим оком размером  с небо, почему-то совсем не было страшно. Что это? Такой сон снился впервые. Объяснения  не было.

        Оно пришло лишь по окончании всех произошедших событий.   Катерина случайно (а случайно ли?)  узнает о Богородичной иконе «Всевидящее око», о которой тогда не знала  ни сама Катерина, ни свекровь, ни  сестра её Домнина. В основание  этой иконы положены слова: «Вот, око Господнее над боящимися Его и уповающими на милость Его» (Пс.32:18).

        « …Уповающими на милость Его…» -  а ведь именно так и было. Видно, и сама Богородица, Заступница Усердная, наблюдала  за творящимся на земле.

              29 декабря. Утром вдруг позвонила свекровь.
«Так! Слушайте меня, – сказала она откуда-то взявшимся, почти забытым за время болезни,  громким голосом и  почти приказным тоном. - Меня выписывают. Везите пальто и сапоги!»  Немного удивлённая,  Катерина  мысленно приняла бабушкин выбор. «Ну что ж, - подумала она. - Будем жить так!».

В палате у свекрови были собраны уже все сумки. Хотя дренаж по-прежнему привычно крепко привязывал её к  пластиковой  бутыли, поставленной  в «утку» рядом с кроватью.
«И как ты хочешь выйти из больницы? – немного улыбаясь, спросила Катерина  нацеленную на выписку свекровь. - С дырочкой в правом боку живут пока только резиновые ежики». Бабушка пожала плечами.

        Катерина вышла в коридор, где с лечащим врачом беседовал муж. Господь милостив!  Каким-то чудом, в результате третьего вливания талька дырочка в плевре затянулась.
- Сегодня мы убираем дренаж, -  неожиданно сказал Попов, - лёгкое работает. После некоторого  наблюдения будем говорить  о выписке.

На слова Катерины  о том, что сегодня свекровь  не выпишут, та заплакала, как ребёнок.

- Ты знаешь, есть  одна маленькая добрая весть!- шепнула она бабушке.
 - Какая? - свекровь широко открыла глаза.
- Дырочка твоя затянулась!
- Сколько нужно, столько еще и полежу! - бабушка трижды перекрестилась.

Как на крыльях летела Катерина в храм. Она заказала благодарственный молебен за помощь в выздоровлении и снова молилась о здравии всех своих родных и рабов божьих Владимира (Лагина) и Алексея (Попова)…

               30 декабря. 

В шесть часов вечера свекровь сидела за столом в своей квартире. Она  будто заново рассматривала свой дом.  А потом спала, спала, спала...

В эту ночь, на 31 декабря, когда уже вся семья благополучно отдыхала  дома, Катерине опять приснился чудный сон. Снилось, будто они с мужем должны подняться на высокую крутую гору. Очень высокую. И очень крутую. С детства боящейся высоты Катерине  в этот раз  не было  страшно. Муж учил её, подгребая землю сверху, делать ступени. Они  вместе строили ступени, поднимаясь  по ним вверх, и гора уменьшалась. А поднявшись на самый верх, вдруг оказалось, что они просто рассыпали её. Стоящие рядом люди тоже хотели «потягаться»  с этой горой.  Оглядываясь на них и на  осыпавшуюся землю, Катерина мысленно предлагала каждому строить свою  для покорения высоты: «  Вот она - земля! Под вашими ногами. И ... простите, что мы разрушили ту, самую крутую...»
Не был ли этот сон - подтверждением тех самых  слов о силе ВЕРЫ, способной заставить  отступить сами горы!?

Потом ей привиделась вода. От берега отплывали лодки. В них сидели те самые бабушки,  соседки свекрови по больничной    палате. Кто-то по одному, кто-то по двое… Бортики лодок, где сидели по двое, сравнивались с краем воды, но никто не тонул, ни одну из лодок  не заливало. Вода  стояла тихая.
« Значит, все поправятся, - решила Катерина. - Только вот по одному всё-таки плыть страшнее!»

«Где двое или трое собраны во имя Мое, там  Я посреди них.» (Матф. 18:20)

Окончательно проснувшись, она вспомнила слова, сказанные "колючкой" при расставании: « Хорошая у вас бабушка. Берегите её!».  Накануне  операции и к Надежде Ивановне, так звали строптивую соседку по палате, наконец-то  пришла молодая девушка Лена.   Права оказалась Нина Григорьевна: добро побеждало.

           Наступал последний день уходящего года. Можно подводить итоги.
- Ты знаешь, за кого нужно поставить самую - самую большую свечку? – обратилась Катерина  к мужу.
- За докторов – спасителей...
- Да. Мама рассказывала, что перед началом операции  Владимир Алексеевич  спросил её, крещёна ли, и велел перекреститься. При  встрече он показывал мне обожжённые руки и говорил, что редко сам кого-то оперирует. Даже  студентов уже не учит. Готовит только врачей. Счастье, что он взялся сам лечить её. А ещё, ещё большую свечу нужно поставить ... за нашу Анну. За ту самую Анку, которую мы подозревали в неисполнительности! И неизвестно, как бы всё обернулось, не понеси я Петрухины  грибы Лагину. Может, и не пришлось бы с ним встретиться. И не узнала бы ни о  доксициклине во флаконах, выпускаемом только на  Украине, ни о   «тальковом плевродезе», редком способе лечения, ни про  вылеченную таким жестким методом художницу Оленьку…
 - Пути Господни неисповедимы…
 - Еще Лагин сказал мне, что они с Анной теперь почти друзья. А те, Петрухины, грибы   Аня ему действительно привезла. Да еще трёхлитровую банку солёных груздей  в придачу.