Когда-то было молоко,
Ну, а сейчас сердцебиенье
Как от ударов молотком.
В моей груди стучат сомненья...
Гремят, звенят, грохочут, бьют,
Переворачивают душу.
И боль резка, и вывод лют,
И так простор январский душен,
Что я ладонь на грудь кладу,
Как будто просто утешаю:
«Ведь если у тебя крадут,
Потом, бывает, возвращают?»
Но в том беда и в том печаль,
Что Я украдена сегодня.
И грош цена моим речам,
Когда босой, в одном исподнем,
Меня из дома увели,
Увы, не возвративши к сроку.
Моих несказанных молитв
Не слышали. Судили строго
За то, что я себе сама
И хрупкий приз, и плеть, и плаха -
Уйдя от одного ярма,
Я отдаюсь иному страху,
Который мною же влеком...
Все – приговор суда и росчерк.
Когда сочилось молоко,
Мне было жить гораздо проще.