Подожди, добрый малый! Что видишь в тени?
Дай мне время. А после - мой голос верни.
Вынь из ямы планшет - или письма прими,
Все, что есть, расскажу без обмана,
Как они захотели отмыть все грехи,
И стоят у реки.
Здесь, в аду, две реки.
Две реки. Это Сомма и Марна.
_____
У Харона-водителя родич - луна.
Пусть себе исчезают. Мерцает волна,
Огоньки поглотят расстояние...
А тебе говорят - прочь от райских ворот.
Славь господ, ты один из несчастных сирот,
Тебе сделали благодеяние.
Да уж. Славный подарок. Спасибо, родной,
Я тебя повстречаю, вернувшись назад -
Вся река для Харона - волна за волной,
Как ступени на лестнице...
Хватит
притворяться ступенью, дорогой, стеной
На пути нисходящего в собственный ад,
Лад
Тянулся стрелой, сон остался струной
На запястье:
Кто в лодке прокатит.
Если хочешь сюда - он протянет весло.
Но тебе все равно, есть добро или зло -
Там-то, в будущем, чисто, спокойно, светло,
Все разложено на элементы,
А окопная глина подернулась ржой.
Ты здесь, кажется, братец, и вовсе чужой.
Не заботься о собственном сердце, чужой,
Уходи. Захвати документы.
Наплету про войну, расскажу старину:
Мирный драккар на море считает волну,
Все оболы посеешь - пожнешь тишину.
Черный дождь и пустая сторожка.
А они что подумают? Глуп ты, медведь.
Начудил уже столько, что впору стареть,
И решил по привычке опять умереть...
Да некормлена кошка.
Я тебе передам эти дни, как цветы-многоцветки.
Ты прочтешь и покажешь другим: как-никак мы их предки.
Только с кем говорить? Выходить на дорогу по встречной?
Знаешь, дело не в том, чтобы сделать тут все безупречно.
Я тебе передам... расскажи обо мне.
Слово, данное утром любимой жене,
Нарушать не придется. Здесь мало камней.
Даже жертвенник толком не сложишь,
Но - валяй так, как сможешь. Нарушим закон.
А в соседнем окопе звучит патефон.
Мне так кажется, я тебе малость смешон.
Я не вижу. Ваяй так, как сможешь.
В нашем добром Аиде тоскливо с утра,
Снег с дождем, и свисает с дерев мишура,
Я опять опоздал. И в квадрате двора -
Эхо-время, которое лечит.
А она, эвридика, сильфида, жизель,
Ждет меня не дождется, застелит постель,
А потом, рассердившись, уходит в метель,
И шаги ее тише и легче.
Только слышать, и в горле проглатывать ком,
Передумать молчать и нарушить закон,
Ведь расстрел не грозит... Нет. Зовут дураком
И жалеют.
Ни в дурке, ни в тире...
Постового луна обольет молоком.
Ты закуривай, глядя на свет из окон,
Нет, спасибо. Ни с кем, ни о ком, ни о ком...
Сколько лет ей?
Ей двадцать четыре.