На торжище износится строфа
порывом сердца, духом упованья.
Что ждет её? Пощечина роптанья?
Смолою злобы нагнетенная молва?
Прочтение найдёт ли повреждённым дух?
Или автограф лучезарного горенья?
Сочтется ограненным тихое творенье
или железом по стеклу прорежет слух?
Но всё же.. Бог нам заповедал:
"Друг, иди, торгуй.
Преумножай врученные таланты.
Милее соловьи, чем грозные "атланты".
Из сердца чЕрпай вОды
сладкозвучных струй".