из серии:
Похождения ефрейтора Желуденко
1986 год
Я самородок-это знали с детства:
отец , и мать, и множество друзей.
И бабка завещала мне в наследство
всё, что когда-то завещали ей.
Я полон закипающим азартом
взяв отпуск в части, мчусь в Аэропорт.
Хочу в салоне авиагиганта
всё испытать: и скорость , и комфорт.
Раскованный, весёлый и прекрасный,
дал деньги и потребовал билет.
Но вскоре понял- прорезь в окнах кассы
напоминает рот, кричащий:"Нет!"
А в справочной, пока не дали справку,
мой голос расплескал в стаканах чай.
Я выдержал немыслимую давку,
но взял билет , от радости крича.
Из-за нелётной спать иду я в массы,
где двое суток в позе калача.
Обиженная женщина из кассы
во сне являлась, лая и рыча.
Как зов из рая, как благословенье
несётся голос диктора с небес.
Бросая угол свой без сожаленья,
я мчусь, не регистрируя свой рейс!
Я в первый раз в зубах Аэрофлота,
слыхал, что сервис, рады обслужить,
но бабка злая в кителе пилота,
на регистрацию сказала мне спешить.
Я побежал, куда махнула ручка,
попутно сбив гражданку на скаку.
И , выстояв ещё одну толкучку,
узнал лишь время вылета в Баку.
-Мне в Харьков!- все кивнули влево,
там никого, стучался я, как зверь.
Толпа вокруг галдела и глядела,
как моё тело плющилось о дверь.
Я дал понять своей осадой плотной,
что дел со мною лучше не иметь.
С той скоростью , что я бежал по взлётной
я, в принципе, и сам бы мог взлететь!
"А вам, наверно, надо на автобус,
вы подождите, должен подойти,"-
раздался где-то сзади нежный голос
от девушки небесной красоты.
И тут я, потеряв совсем терпенье,
ей прокричал: "Он улетит сейчас!"
Я твёрдо помню, что в моей деревне
автобус ходит только в месяц раз.
Мне нервы спас подъехавший автобус,
вот подо мной уже который раз
вновь двинулся планеты старый глобус,
и я с шофёра не спускаю глаз.
Он явно - лучший кадр Аэрофлота
легко баранку, как штурвал крутил.
Он мне кивнул, я выскочил на взлётной,
но оглянулся, всхлипнул и застыл...
Стою на том же месте- стало душно,
опять пред носом аэровокзал.
Вновь слышу голос , полный равнодушия:
-Всё, убран трап, ты, братец, опоздал.
Я проигравший, но непобеждённый
иду со взлётки, проклиная мир.
Мне дарит гул приветственно- влюблённый
теперь свой брат- транзитный пассажир.
Пока сижу, пью чай в регистратуре
мне втюхивают бывшие враги
то речи о своей номенклатуре,
то с мясом и повидлом пироги.
Вдруг радио потрескавшимся басом
вновь раскололо призрачный эфир.
Оно рычало, что на восемнадцатом
Им для комплекта нужен пассажир.
В салоне самолёта оживление,
И гул приветствий, крики:"Молодец!"
В ответ махнул я им, гася смущение,
и завалился в кресло наконец.
Ну, вроде всё, доволен, хоть измучен.
Соседушка помог ремни сцепить.
Но вновь судьбе-злодейке стало скучно,
она опять решила подшутить!
И в облике красивой стюардессы
она в салоне разнесла обед.
Всучила мне с улыбкою принцессы
какой-то запечатанный пакет.
Я за гарнир из сморщенной картошки
тогда не стал благодарить судьбу.
И долго на упругой курьей ножке
зубами страстно нарезал резьбу.
А в результате этих операций
мой нос и уши густо смазал жир.
И про необходимость умываться
сказал сидящий рядом пассажир.
Я пять минут в сортире умывался,
но через три опять от пота взмок.
Дверной замок, увы, не открывался,
и я никак с ним справится не мог.
Я прокрутил его в семь оборотов,
стучал, ломал его, на стенку лез.
Тут хорошо, додумался вдруг кто-то
И вновь позвал на помощь стюардес.
Они пришли, хихикая отвратно,
и начали опять меня спасать.
Да, если б не они, то я бесплатно
В сортире мог назад в Уфу слетать.