Мы жили у подножья Пиреней,
я был тогда чудовищно наивен
и верил, что несёт беду и гибель,
гасивший солнце, ветер на проливе
над бедной Каталонией моей.
Он без разбора уносил с собою,
сливая воедино голоса,
и стоны, застывавшие в устах,
и в клочья разрывая паруса
последних яхт, забытых в Руссильоне.
И мой отец всегда сидел один
в плетёном кресле у закрытых окон,
казавшийся смертельно одиноким,
он погружался в настоящий кокон
из ураганной северной тоски.
Он говорил: "Послушай, Валентин,
я половину жизни в океане,
от Рибераль до берегов Бретани -
я видел всё. Но равно Трамонтане
убийцы в мире просто не найти".
Я наблюдал за тенью на стекле.
Он говорил, и я ему поверил,
плотнее затворял глухие двери,
но на высокой балке у постели
той ночью я нашёл его в петле.
...Я видел всё от Перуанских гор
до островов в Индийском океане.
Теперь, вернувшись к берегам Испании,
я брошу вызов адской Трамонтане,
всем бурям
и ветрам
наперекор.