Поэма
***
Пять лет
на пенсии привольно
провёл Михеич
без забот,
потом сказал родне:
«Довольно!
Так дальше
дело не пойдёт!..»
Был агроном ли в том виною,
что много лет
с ним рядом жил,
и как-то раннею весною
по зеленям его водил,
иль что другое повлияло,
Михеич только затвердил:
сидеть, мол,
дома не пристало,
что отдохнул, набрался сил,
что, дескать,
кончилось терпенье
быть не при деле,
и пора ему давно
идти в правленье -
до председателя Петра…
***
Родные от души смеялись
и отговаривать пытались,
и убедить его,
что он, не так здоров,
не так силён,
что у него нет,
без сомненья,
былой сноровки и уменья,
и явно,
что на склоне лет,
свой «трудовой потенциал»
преувеличивает дед.
А при таком раскладе дел -
он лучше дома бы сидел!
И сердце бы спокойней билось,
да и здоровье сохранилось…
Михеич слушал их с улыбкой
и говорил в ответ:
«Ну что же…
Я подумаю…
Спасибо за совет…»
***
Летело быстро время.
И как-то поутру
Михеич, приодевшись,
отправился к Петру.
***
В правленьи - шум из коридора:
народу столько – негде сесть.
- Куда ты? Заседанье скоро!..
- Я на минуту, дело есть…
Обычно знают шуткам меру,
а тут попробуй – промолчи…
- Земной поклон пенсионеру!..
- Как обстановка на печи?..
Селяне будто ожидали
момента, чтобы пошутить:
- Глядите,
дед пиджак одел, медали…
Ну как его не пропустить?!.
- Скажи, какая клиентура!
Уж не его ль с утра там ждут?...
- А это кто? Что за фигура?
Откуда появилась тут?..
- Вы что, ребята, постыдитесь!
Не знать Михеича? Позор!..
- А ну-ка, братцы,
расступитесь,
когда идёт экс-комбайнёр!..
- А комбайнёр он был – от Бога!
Таких сейчас у нас не много.
Не потому ль в те годы он
был знаменит как Пинкертон…
А вы тут подняли галдёж!..
- Да что с них спросишь?
Молодёжь!
Кузнец Петрович пробасил:
- Хоть о здоровье б кто спросил!..
А то устроили тут представленье!
Где к ветеранам уваженье?
Вести себя так не годится…
- Да шутим мы, чего сердиться…
С любым бы мог вступить отважно
в словесный бой и дать ответ,
но в этот раз смолчал
и важно
вошёл Михеич в кабинет.
***
- К тебе, Петро, я не случайно.
И ты послушай, не злословь…
Душа изнылась по комбайну…
Мне за штурвал бы взяться вновь…
- Столь благородному стремленью,
конечно, мы помочь должны…
Да все комбайны, к сожаленью,
с весны ещё закреплены…
- Землёй пропитано и хлебом
с рожденья всё моё нутро…
Я так надеялся… Да мне бы…
Придумай что-нибудь, Петро!..
Труда я с детства не боялся,
в селе всегда был на виду,
и опыт мой при мне остался.
Поверь мне: я не подведу!
- Коль так стоит вопрос…
Найдётся
ещё одна машина, но -
возиться с ней тебе придётся,
поскольку списана давно.
На ход её поставить можно,
но не скрываю: будет сложно…
- Тогда о чём тут говорить?!
Берусь её восстановить!
Конечно… если только власти
решат вопрос, где взять запчасти…
- Решим!
Притом – без промедленья…
А чтобы дело шло верней,
пришлю тебе для подкрепленья
на целый месяц двух парней…
- Вот это дельный разговор!
Иду сейчас же на мех-двор!..
***
Как только там он появился,
к нему – ремонтники толпой:
- Коль на такое ты решился, -
держись! – и помни: мы с тобой!
Так что, Михеич, не стесняйся,
в любое время обращайся.
Болтать мы попосту не станем.
Поможем! Сделаем! Достанем!
- За всё, друзья, спасибо вам!
Слов добрых ваших не забуду…
Но дело в том, что лично сам
ремонт комбайна делать буду,
чтоб в дни уборочных работ
я с ним не ведал бы забот…
Такому заявленью
ремонтники не удивились
и с аргументами его,
конечно, согласились.
И пожелав Михеичу
ни пуха, ни пера
к своим делам вернулись
работники двора.
***
С ребятами вокруг комбайна
Михеич целый день кружил
и к вечеру на стол начальству
свой план работы положил.
Начальство улыбнулось мило,
план прочитало, похвалило,
и сказанное ранее,
ещё раз подтвердило:
«Толковый план,
составлен не формально,
всё предусмотрено,
и выглядит реально…»
И с хитрецой добавило
для убедительности вящей:
«Давно хотели мы
его восстановить…
Да не было
кандидатуры подходящей.
Так что,
Работайте спокойно, ради Бога, -
план будет выполняться строго…»
***
Ремонтники иной порой
неделями детали ждали,
а новичкам на удивленье всем
день в день запчасти поступали.
С таким явленьем не смирился
подсобник вечный Яшка Сыч:
- Ты к нам работать возвратился?
С тебя, Михеич, магарыч…
- Ты, Яша, нас не обижай,
не убедителен твой довод.
Вот соберём весь урожай,
тогда и выпить будет повод…
А Яшка жаловался всем,
что мысли были у него благие,
когда к Михеичу ходил,
но тот – такой же жмот,
как и другие…
Над ним рабочий люд смеялся:
- А знаешь, почему
визит твой не удался?
Ведь ты же действовал без плана,
вот и остался без стакана…
***
Парни дельные попались -
работали старательно.
Всё, что ни делали,
пытались
познать самостоятельно.
Михеич радость не скрывал:
«Толковые ребята!
Ну как не вспомнить, что и я
таким же был когда-то…
За месяц с каждого из нас
сошло не раз по семь потов.
Теперь мы спать спокойно можем:
комбайн к уборочной готов!..»
***
Сам председатель проверял
его на всех режимах лично.
Хотя и строг был, но признал:
«Комбайн работает отлично!
Но двор есть двор – не боле…
Экзамен настоящий будет в поле!»
***
И вот пришла уборочной пора.
Селяне радовались щедрости природы.
Ушли в поля комбайны со двора,
чтоб хлеб успеть убрать
до непогоды.
***
Не знал Михеич передышки
до полудня,
а в самый зной
наперерез ему мальчишки
весёлой бросились гурьбой.
Всех обогнав, его внук Ваня
к комбайну мчался прямиком,
за ним друзья – Роман и Таня
с большим холщёвым узелком.
Мелькали сабли-хворостины -
вот-вот врагов всех победят…
Михеич вышел из кабины,
взглянув с улыбкой на ребят:
- Видал,
как храбро вы сражались,
особенно ваш заводила Рома…
А здесь-то как вы оказались,
так далеко от дома?
- Да бабушка нас попросила
обед вам принести сюда.
«Ему, - она сказала, - сила
сейчас нужна, как никогда.
И пусть не мудрствует дед,
а весь до крошки съест обед!»
- А может бабушка шутила?
- Да нет! Серьёзно говорила!
Ведь это же её слова…
- Пожалуй, бабушка права!
Чтоб впредь усталости не ведать,
придётся, видно, пообедать…
***
Под ноль остриженное поле,
придирчиво окинув взглядом,
Михеич на полову
присел с комбайном рядом.
- А вы что, молодцы, стоите?
Куда девалась ваша прыть?
А ну-ка Тане помогите
со мною рядом стол накрыть!
***
Ребята весело в тенёчке
скатёрку расстелили,
и всё, что было в узелочке,
мгновенно разложили.
Глядел Михеич, улыбался,
от похвалы не удержался:
«Видать, хозяйка постаралась
престиж былой не уронить…
А коли так, то нам осталось
её искусство оценить.
А посему, как говорится,
тут рассужденья не нужны.
Снедь на столе,
прошу садиться!
Вот это всё
мы съесть должны!»
И будущие хлеборобы
вокруг скатёрки сели
и с дедушкою вместе
всё подчистую съели.
***
Михеич встал,
слегка размялся.
- Вот я спросить вас собирался…
Припомните,
как вы ко мне
вовсю бежали по стерне.
Нет – не бежали,
а летели!..
А слабая девчонка
с тяжёлым узелком
за вами поспевала
еле-еле…
Отсюда, кавалеры,
к вам у меня вопрос:
кто узелок с едою
весь путь от дома нёс?
- Да мы же с Ромою,
ей Богу,
поочерёдно, всю дорогу!
А Танечке его отдали,
когда комбайн ваш увидали.
А сами в Петьку и Чапая
немножко поиграли…
- Ну, если только было так,
как вы мне говорите,
тогда за подозренья
деда извините.
Поочерёдно на ребят
он посмотрел внимательно
и воспитательный свой диалог
закончил назидательно:
- За разговорами пустыми
транжирить время не годится!
Вопросы мы все разрешили,
теперь пора и расходиться.
Вам две минуты, чтоб собраться,
и – потихонечку домой…
А мне пора за дело браться:
заждался друг железный мой…
***
Михеича к исходу дня
переполняла тяжесть в теле,
он рук не чествовал своих,
спина и ноги онемели.
Его валила с ног усталость,
катился градом пот с него,
а он своё:
«Осталось малость,
каких-то круга два всего…»
***
И вот
последний круг замкнулся.
Михеич вдруг повеселел,
расправил плечи, встрепенулся,
и даже песенку запел:
«…Ехал Ванька с поля -
за угол задел,
за угол задел
«зазнобу» запел…»
***
Его встречали всей бригадой.
А он – в смущении молчал.
И было лучшею наградой:
«Михеич-то - не подкачал!...»
А бригадир, как и ведётся,
подвёл итог без лишних фраз:
«Михеич был и остаётся
доныне первым среди нас!..»
***
Приятной свежестью дышала
ночь в наступившей тишине,
и россыпь звёздная мерцала
росинкой каждою в стерне.
В тумане скрылись косогоры,
засеребрился Млечный путь…
Уходят с поля комбайнёры,
чтоб до рассвета отдохнуть.