Ты помнишь… недавно росою сверкала трава,
лесные поляны пьянил аромат земляники,
сквозь буйную зелень казалась нежней синева,
и весело прыгали в зелени жаркие блики.
Врывались под ветки, в тенёк, озорные лучи,
и капли росы высыхали на тёплом пригорке;
внизу, у корней, шелестели, теряясь, ручьи,
прохладой лаская и корни, и тайные норки.
Лужайки томились от роскоши летних цветов,
и небо дремало под музыку птичьего рая;
тропинка манила нас тайною чьих-то шагов,
беспечное солнце в ручье отражалось, играя.
Теперь под деревьями царствует стылая тишь.
Земля обнажила убожество вянущей плоти.
У озера призраком лета сереет камыш,
и кружатся листья над ним в ритуальном полёте.
Не видно, где прячется старая сонная жизнь —
угрюмые ветви хранят невесёлую тайну.
И плотно завесили тучи нескромную синь,
ворчат, если ветер-бездельник их тронет случайно.
А ветер от скуки летит в городской лабиринт
и хлещет колючим дождём запотевшие стёкла.
Осенний костёр, затухая, страдая, дымит:
обряд похоронный затянется — листья намокли.
Забытые пляжи прикрыл утешитель-туман,
на мокром песке — отпечатки осеннего снега.
На мокрых скамейках застыл пережитый обман
заманчивой лени, блаженства и детского смеха.
Белёсое утро рассеет огни фонарей,
раздвинутся тучи, и солнце поднимется выше;
холодные нити его равнодушных лучей
из инея сделают серую липкую жижу.
Ты спросишь: «Весна?» если хрустнет на луже ледок,
и брызнет из трещин фонтанчик безжизненной грязи.
Ты знаешь: природе ещё до весны далеко —
ничто не нарушит сезонной естественной связи.
Ты снимешь перчатку, сорвёшь умирающий лист,
и тёплыми пальцами бережно складки разгладишь.
Он ляжет в ладони, как брошенный ветхий батист.
Вдохни его запах — ты всё это скоро утратишь.
Зима уничтожит остатки зелёной мечты,
под снегом исчезнут следы прошлогоднего лета…
А ты улыбнёшься и скажешь: «Ну что ж, рядом — ты,
и наша любовь не увянет без летнего света».