Заплутали, как видно, в степи,
задремали столетья.
На три дня верхового пути -
ни огня, ни селенья.
Льет ковыль свою ласку и шелк -
серебристое пламя,
спорит волею царственный волк
со степными орлами.
По над речкой станица плывет
в белом облаке вишен,
да лисица над колким жнивьем
чиркнет пламенем рыжим.
Ни татарин, ни верткий абрек,
ни другой какой ворог...
Знать, напрасно остатний свой век
стережет черный ворон.
Воля, воля...Кровавый туман
до сих пор тянет с Дона.
И пылит наказной атаман
в черной "Волге" райкома.