Мое знакомство с творчеством ушедшего от нас недавно Поэта Виктора Гаврилина произошло в конце января прошлого 2011 года.
И не заканчивается по день сегодняшний. Рука только-только освоила дату и месяц новогодья, а почти каждая новая встреча с его волнующей поэзией на сайте знаменуется перекличкой...
Мои стихи, посвященные Виктору Гаврилину
страничка поэта на сайте
http://www.stihi.ru/avtor/vpgavrilin
Поэтов встречают - сердцами.
И провожают - сердцами.
Их, - бывших - достаточно с нами.
И - с каждым - исповедимо, талантливо, не банально!
Ах, хочется закричать вам! - любимым, ранимым, ранимым,
оставленных в чуждой тайне... согласны ли?!отпустили...
И падал им снег венчальный. И листья к зиме сквозили.
И клятое проживанье - собой они осветлили.
Их век был достаточно кратким. И слово - не повторилось.
И - просто навечно - вписалось в истории наши и были.
В - гармонии - редкая жалость. Разгневанность. Ум и жажда.
Осколок - сердца пронзивший. А всё, о чем не досказалось,
поведают торопливо - стихии вселенских странствий -
в отрывках ненормативных.
Поэтов - встречают сердцами. Обыденно. Непримиримо.
Они от нас уплывают, уходят необоримо - от наших платных пристрастий,
бесстыдного водевиля - поскольку не принимают условия такой жизни.
Поэты от нас уплывают - в сложнейшие мегаритмы.
Их - так недостаточно - самым любимейшим, неповторимым.
И в раннем уходе - маме. Чувств - поздних, нерасторжимых,
что издавно зажигались - оплавлено, целые слитки...
Делитесь, делитесь, плачьте, и, радуя, огорчите...
Почаще бы вы зажигались. Подольше бы вы светили...
8.01.12.
Тихо слова ниспадали в душу
Тихо слова ниспадали в душу -
ветви живые в жизни сколь скушной,
столь непонятной, столь неприятной,
если разрушен, разбитым страданьем
яркий фонарик исповеданья...
Долгие муки строки неуступной.
Муки вхождения в литературу.
То ли? Не в тему. Нет, не Есенин.
Стих так сурово душу корежит.
Рваные строки. Светлые сроки.
Ранней дороги услышаны строки.
Нет, не Есенин! Чаша презренна
междоусобиц. Охов неловких.
Слов беспредметных, жалящих только.
В душу глядели вы, строки ухода.
Ясной погоды колышатся зовы.
Всё нам здесь ново. И нелегко нам.
Звоны дорожные, дом отворенный.
В душу легло ты, единственной болью -
слово о родине, жестком довольстве,
и беспокойстве о сирых, убогих,
скромно-согласных, обиженных снова.
Воля исторгла его совершенно!
Умер Поэт. И осталось мгновенье.
10-11.01.12.
Долетайте...
Открыто. А детство стоит у калитки.
И смотрит в отрочество легонький мальчик.
Открытка. Журавлики - серебристы.
И ёлка слезою исходит и плачет.
Ах, знать бы! Ах, кабы, да, то-то...
И ящичек делался мастеровито - судьбы.
Стихи и закладки. И снасти. И речка.
И грустная песня, пронзившая сердце.
Невеста - грустинка и огонёчек.
И жгется то пламешком отчего-то.
А боль - не навеки. Ведь - дело исходит.
И надо успеть журавлям до отлёта -
крылами измерить бездонное небо.
А горечь - тропою, и горсткою пепла -
усталым, таким прошлогодним ответом,
и снегом холодным, дождем непогодным -
унылых людей недовольные речи.
Открытка по почте. Гуляет искристо
любовь молодая...не много в ней писем...
но есть в ней, отдельно, отложено, пробно -
высотность паренья путей несвободных.
Где точное слово не обнищало -
ни смыслом, ни новью...и долетайте
сиреневым маем, желтеющим полем -
стихи и подборки измеренной доли.
И нет ведь вакансий. Не расписаться
чужим под кристаллом рассветов и счастья.
И легонький мальчик, любитель футбола,
то нападающий, то отстраненный
свистком пресс-судейства мужает нескоро,
но самое главное удается - любить,
заглянувши в студеный колодец,
где, может, нескупо отмерено солнца,
но плещется тайна...и пишется ночью...
И кружево тонкое умно так вьется.
И ранним уходом оно оборвется.
И птицы твои серебросто упали
в пространные руки судьбы и печали.
Не подхватили, коль, не сберегся,
так ведь обжигает водица знакомства
с отточенным четким полупризнаньем
всесильной работы по узнаванью.
И день медосбора назначен потайно.
Летайте, взлетайте, пока не готовы
к знакомой усладе вселенского зова.
11.01.12.
И прежнее...
Взойти на пристань...
памяти Виктора Гаврилина
Я тоже думаю,
а как же,
взойдут ли дочери на пристань,
стихи открывши, точно кладезь -
всех высших жертв своей Отчизне?
И пусть прожил ты небогато.
И пусть друзья молчат на тризне.
Усядутся рядком...
Украдкой, смахнувши слёзы...
Небожитель...
Куда там!
Огнь, протуберанец,
поспешно-яростный
и дикий,
стремительно-неуловимый,-
он всем бы настучал по шапке,
всем-всем, кто раз хотя б обидел!
Теперь зачем же...
Слёз не видно
у молодых и очень ранних,
хотя "захлюпали" слезами ...
Хотя и это не обидно...
Вниманье, шум, непониманье,
всё это было, было, было...
Вещает громкоговоритель,
вещают станции над нами,-
а не космический могильник,-
любезных сердцу интонаций
сердец горячих, чистых, сильных,
сердец, успевших надорваться,
и в поиске уйти с орбиты...
Земные люди, тише, тише ...
помехи ...треск ... и шум ...
Вы ждите ...
Вещает громкоговоритель
словами новых астронавтов,
недальновидностью убитых,
почти забыто-необъятных,-
о вере, частностях, о правде,
о чистоте и смысле жизни ...
Не умолкает перекличка.
И интересно нам встречаться
волной штормов, помех, единства,-
с частицей разности, пусть минус,
пусть вылет-вычет вам достался,
но ведь кому-то оставаться
и бесконечно слышать, слышать
и видеть,- тома космических туманов
что новою сгустились книгой.
На вылет!
Есть кому остаться? -
с тревогой Небо запросило ...
О, узнаванье!
Грустный праздник.
И светлый.
Дрогнули чуть крылья -
ответ достигнутых собратьев,
итогов наших совестливых.
Идет-идёт души отдача.
Небесный парится компьютер
от нерешимости задачи -
вернуть нам всех ...
31.01.-1.02.11.