В душном сумраке молельни,
в пляшущих огнях,
становилась на колени
мама за меня.
Умоляла и просила
бога, иль кого,
чтоб судьба хранила сына
от земных тревог.
Угасали тихо свечи,
возвращая в быт.
Был вопрос похоже вечен:
быть или не быть?
Угасали тихо люди,
не спеша домой.
Счастья не было на блюде
с голубой каймой.
В душном сумраке молельни,
словно на краю,
смирно подломив колени,
я теперь стою.