Мой дядя (тоже строгих правил),
Когда не в шутку занемог,
Он взял кота и «пендель» вставил,
И лучше выдумать не смог.
Кот, приземлившись за забором,
С обидой «мявкнул» - дыбом шерсть.
Коты в округе пели хором,
Наш тоже захотел подпеть.
И только затянул сопрано,
Вмиг растворилась в доме дверь.
И дядя вечно «сыто-пьяно»,
За ним погнался, аки зверь.
Кот, кстати, звали его Рыжик,
Не стал играть своей судьбой,
И не допевши «чижик-пыжик»,
Помчался пущенной стрелой.
-Убью, Чубайс! - орал наш дядя,
Тряся рукою с молотком.
Прохожие, на диво глядя,
Шарахались, крестясь тайком.
А март шумел капелью звонко,
И жизнь брала иной разбег.
И вторил Рыжик хору громко,
Дабы продлить кошачий век.
А дядя, притомившись махом,
Присел угрюмо на крыльцо,
Чубайса поминая матом,
Слезу пуская на лицо.
Эх, дядя, ты не прав, однако!
Ведь Рыжик – чистая душа,
Чубайсу врезать – дело свято,
Не тронь невинного кота!
Беда Котовская свершилась,
Когда Чубайс в стране возник.
И, нализавшись вдоволь сливок,
В казну Отечества проник.
Беда Российская большая-
Пар выпускать без тормозов.
Клянут правительство,
Гоняя безвинных, дворовых котов.
16.03.11.