МОЛЧАНИЕ
(рассказ)
Зубр рвал и метал. Сквозь тощие двери кабинета слышался даже скрип зубов – тех, кто входил и молча выслушивал рвание и метание. Вдруг я осознал, что промок насквозь. Спрятаться было негде, наступил мой час расплаты.
- Рядовой Скарбо...
- Ты куда стрелял, падла?! – перебил меня Зубр.
- Товарищ полковник...
- Ты, б...я, куда стрелял?!!
Я молчал, как струна, ждущая прикосновения медиатора. Зубр сбавил обороты. Когда он сбавляет обороты – он струны рвёт.
- Скажи, какая была команда?
- "Начали!", товарищ полковник.
- Ты мне зубы не заговаривай. Какая конкретно была команда?
...
Ташкент.
Жарко.
Душно.
Пыльно.
Какие-то мудаки – солдаты-срочники кавказского происхождения – взбунтовались. И хрен бы с ними – пущай себе бунтуют! Но... Они умудрились взять заложников. Врача и медсестру. Блондинку. Какого хера мы сели в этом аэропорту?
Звезданутая "Альфа" в те дни жила своей особой жизнью – освобождала некое подобие Вильнюсского телецентра, а мы... Мы сели на дозаправку прямо в Ташкенте.
Дозаправиться.
До-помыться.
До-поесть.
До-покурить.
Если повезёт - до-поспать.
Но обязательно смотаться на местный полигон для до-пристрелки – так, для опыта. Мало ли чего?
Пятеро мудаков.
Два заложника.
Мы.
Стечение обстоятельств.
...
- Товарищ полковник, я всех команд не помню. Дословно...
- Ты ведь не глухой? Ты слышал. Ты помнишь. Так что не п...и! Чтоб ты не сомневался – существует запись переговоров. Там, б...я, твой ответ. На приказ "По обратному отсчёту – на поражение!" ты ответил: "Объект в зоне. Я готов". Так?
- Возможно... товарищ полковник.
- Так какого хрена ты не всадил ему пулю в лоб?!
...
Я устал.
Жарко.
Я уже два часа плавлюсь на крыше вместе с рубероидом – и я не знаю, кто из нас больше устал, - думаю, таки рубероид: у меня-то ещё есть вода в фляге, а у него – ничего нет. Хотя он лежит дольше меня.
Но я ведь уйду отсюда?
А в грёбаном окуляре – пацан. Дистанция – сто пятьдесят. Ровно сто пятьдесят. Я работаю без второго номера. Но поправки не нужны – ни на ветер, ни на высоту.
Можно в левый глаз.
Можно - в правый.
Можно между глазами.
Грузин?
Или кто?
Резвый парень.
И в то же время – спокойный какой-то, несуетный.
Глаза голубые.
Или серые?
- "Пума", что у тебя?
- Объект "четыре" в зоне. Подтверждаю.
- Внимание всем! – ворвался голос командира - не нашего командира, а местного, временного над нами, душеприказчика от КГБ. – По отсчёту - огонь на поражение! Начинаю отсчёт...
У моего папы глаза тоже голубые.
Или серые?
...
- Итак, ты куда стрелял?
Я боюсь. Зубр сейчас меня порвёт. Молчу.
- Куда?!!
Молчу. Опускаю глаза. Ниже. Ещё ниже.
Голубые?
Серые?
Мне – п...ц. Трибунал или что там сейчас?
- Стаканы принеси со столика, - усталый вздох Зубра.
- Извините?
- Да вон, у графина, - а сам спиной ко мне стоит, лицом к сейфу. – Ты, пацан, всё правильно сделал. Всё правильно...
- Прошу прощения, товарищ полковник? – я несу стаканы и мои руки дрожат. Эту дрожь фотографируют спутники НАТО. Стыд.
...
Голубые?
Серые?
Как у папы?!
Я всадил не в глаз.
Не в лоб.
В плечо.
В правое.
Парня отбросило – пуля попала в кость – и АК отлетел в сторону.
...
Дорога летела мимо. На спидометре – 120. Жесть.
Батя закурил очередную сигаретку и сказал – так, вальяжно, "через губу" – как ни крути, а батя, замдиректора общепита, может себе позволить говорить "через губу": "Сынуль, слышь?"
- Да?
- Любой институт в Союзе...
- Хм...
- ...кроме театрального!
Я промолчал.
Закурил.
Батя прогудел.
Гаишник опустил жезл и отвернулся.
Батя - крут.
А я?
Армия закончилась на восемьдесят четвёртые сутки.
Лажа не кончится никогда.
Лучший способ пережить лажу – молчать.
Восемьдесят пять дней назад я этого не умел.
Спасибо Зубру - научился.