Распушились снега над поникшим старьём,
знать, и правда, зима – ворожея,
с этим белым бездонным её январём,
с тучей-ладанкой снежной на шее.
И такая невинность на землю легла –
на поляны, и в каждой ложбинке,
что уходит душа сквозь преграду стекла
по проторенной взглядом тропинке
далеко за окно, где плывёт благодать,
небо снежным туманом клубится…
Как же хочется жить и на белом писать,
из январского выпив копытца.