Глядятся в твою глубину
красавицы прежде всего.
В их светлых улыбках открыто сквозят
и радость, и торжество.
С надеждой и страхом в глазах
дурнушки глядятся в тебя.
Недолго глядятся – с печалью в душе
уходят, шаги торопя.
Случается, и старики
свой лик обращают к тебе.
Поморщатся. Ладно. Оставшийся срок
прожить бы в тиши и тепле.
И только, пожалуй, слепцы
к тебе равнодушны всегда.
Что ищущим пальцам их может сказать
стекло наподобие льда?
О, если бы души людей,
их боли, и радость, и зло,
их – миру невидные – тени и свет
в себе отражать ты могло!
Но разве могла б я тогда
сохранность тебе обещать?
Немало нашлось бы камней, чтоб навек
заставить тебя замолчать.
Как, зеркало, всё-таки быть?
Конечно, удобней в сто крат,
спокойней и легче – не суть отражать,
а глянцем прикрытый фасад.