Устал. А свет мигает то и дело,
Как будто он участник беспредела,
Что мне не хочет дать поспать.
И нужно встать – не хочется вставать.
Лицом уткнуться мне в подушку,
И вспомнить милую подружку,
С которой ночь провел шальную.
И потому, я не ревную,
К тому, кто храпом омрачает ночь.
Ему бы встать и мне помочь,
Но он храпит, а свет мигает.
Ночь, тьма и голова больная.
Мне плед бы натянуть на нос,
Закрыть глаза и бросится бы прочь
В объятья старика Морфея.
Но кто-то там храпит – ему какое дело,
Что сон забыл ко мне дорогу –
А я больной, я недотрога.
И мне бы встать, заткнуть соседа,
Что за стеной храпит всю ночь.
Ему б заткнуться – мне помочь,
Но он-то спит, а мне мешает:
Ночь, тьма и голова больная.
Вот тени по углам, хохочут дерзко,
Играет лунный свет на занавесках.
Они молчат, но оттого так тяжко,
Что хочется кричать и не от муки сладкой.
И мне бы сбросить плед на пол,
Босыми по нему пройтись ногами,
И ощутить всю прелесть ночи… сна,
Но я лежу. Сосед храпит за стенкой.
Ему бы встать и мне помочь,
Ведь потому так тяжко в эту ночь,
Что я лежу в больнице… Умираю.
А тени по углам хохочут дерзко
И лунный свет опять на занавесках,
Выводит свой рисунок серый…
Я вижу старика Морфея.
Устал. А свет мигает то и дело.
Молчит прибор, в нем линия задела
За край экрана и бежит
Та полоса прямая… Все болит.
Рассвет играет тканью занавески.
Сосед уж не храпит и тени не так дерзко.
Вокруг молчат природа и врачи
И кто-то в ухо шепчет мне «поспи».
Устал. А свет мигает то и дело,
Как будто он участник беспредела,
Что мне не хочет дать поспать.
И нужно встать… Но больше не могу вставать.