Ночь, ликуя, течет фиолетовым ласковым шелком.
Небеса бесконечно прекрасны в окладе окна.
Только месяц зловеще сияет багровым и желтым,
Как подброшенный ввысь окровавленный клык кабана.
Ветер свеж и настойчив, наверное, близится утро.
Встрепан ветром покров темноты, и, встречая рассвет
Ночь обсыпала тело свое бриллиантовой пудрой,
И стыдливо сияние звезд, и сомнений уж нет...
Ей рассвет преподносит прозрачные, звонкие краски,
Юный голос так вкрадчив, он шепотом тьме говорит:
«ты подобна вдове, что годами не ведала ласки,
Я дарю тебе свет и тепло, так прими их, бери!»
Он неспешной рукой в облаках акварелью рисует,
Ночь уступит ему, ее можно по-женски понять...
Месяц снова рогат, но уходит с небес не ревнуя,
Угасая и тая в преддверии нового дня.