Клавиром темперированным время
не увенчалось органичностью земной,
сквозь равномерность пауз наслаждений,
беззвучно тает пред неистовой судьбой.
Златою ветвью рощи Персефоны
путь обозначен,- опустел престол,
от пошлости речей остались стоны,
под языком ведь медный грош - обол.
А жизнь в мечтах, как звук банденеона
в ночи, пристойный разрывая вальс,
развратным танго мучает Харона,
толкающему лодку в смертный час.