Это было давно.
Может тысяча лет,
а быть может,
и больше прошло…
Был у Господа ангел
Серебряный Свет –
так на небе прозвали его.
Он от горнего сонма отличье имел –
были прочие с белым крылом,
а ему необычный достался удел –
отливало оно серебром.
Белоснежности нет, хоть не чёрен отнюдь –
меж своими он стал, как чужой.
Всё старался понять свой особенный путь,
потеряв от раздумья покой.
И однажды к нему обратился Господь:
– Что ты, жизни небесной не рад?
– Я хочу на Земле обрести свою плоть –
молвил ангел, ловя Его взгляд –
чтобы жить меж людьми, чтоб их страсти понять,
избавляя от горя и мук,
и когда тёмный князь будет их соблазнять,
возродить непреклонности дух.
– Но послушай, –
Господь улыбнулся ему –
ближе к людям не станешь никак,
не докажешь нигде, никогда, никому,
что есть свет для души, что есть мрак.
Даже крыльев твоих не увидит никто,
а заметят – блажным обзовут!
Вот тогда на себе испытаешь и то,
сколь бессмыслен задуманный труд.
Ну а самое существованье твоё
будет гаснуть и рваться, как нить,
чтобы вновь нарождаться, нести бытиё,
память грузом в веках волочить.
В каждом теле, в котором придётся гостить,
будет лишь половина души –
никогда не смогу я тебя возвратить,
и тогда, дорогой, не взыщи:
в светлом сонме забудут, Серебряный Свет,
о тебе, затерявшемся в сумраке лет –
станет вечностью путь твой земной.
Никогда не вернёшься домой.
Содрогнулся невольно Серебряный Свет,
но смятенье в себе превозмог:
– Я решение принял. Мне выбора нет.
– Отпусти! – и шагнул за порог.
И печально Господь ему вслед поглядел,
напоследок придав ему сил –
помешать Он любимцу ничем не хотел
и, простив, навсегда отпустил…
* * *
А не очень давно, так столетия два
или три, или может быть, пять,
отпросился у Господа ангел Струна
среброкрылого брата искать.
Был он белым, как все, но в неведомый час
стали крылья его золотеть.
– Золотая Струна улетает от нас –
прокатилась Господняя весть.
И глядели ему белокрылые вслед,
и желали удачи ему –
в ореоле тумана искрящийся свет,
как комета, пронизывал тьму.
В эту ночь на Земле у почтенной четы
родилась златокудрая дочь
необычной, почти неземной красоты,
а глаза, как два солнца, точь-в-точь.
Дали девочке нежное имя Эйла,
чтобы доброй и ласковой к людям была.
(продолжение следует)