…потому что когда она выходила из душа,
все замирало от ароматов ее чистоты,
и если бы кто-то умел тихо слушать,
он бы в этой походке услышал латынь.
semper in motu, с точки зренья покоя,
уставших после порхания век
и ресниц, ее руки, как волны прибоя,
бледнее скульптуры античности. Снег
кружился по стенам – по нотам минора,
на черные клавиши фиолетовых вен,
в сиянии бледном – от монитора –
она Терпсихора, а на вкус, как глинтвейн.
…потому что когда она просыпалась,
все замирало, как перед грозой,
потому что надежда еще оставалась,
что именно рядом с ней мир вновь живой.