Всё было как обычно.
Зал судебных заседаний, маленький и обшарпанный, был почти пуст - дело предстояло негромкое и нелюбопытное.
Листая дело, судья досадливо морщился: надевая мантию, обнаружил слева чуть заметную дырку. Моль проела...
Прокурор отрёшенно разглаживал на столе красную конфетную обертку. На лице лежали синие отсветы мундира.
Адвокат сплел пальцы, и отчего-то казалось, что он сдерживается, чтобы не сжать виски руками.
Подсудимая, почти подросток, обводила ищущими глазами зал.
Судья с усилием отвел руку от дырки в мантии. Отсекая невозможное от неизбежного, опустился молоточек.
- Судебное заседание объявляется открытым. Слушается дело N ... По статьям... Обвиняемая - Сказка.
- И Сказочник, - донеслось от дверей.
Худой запыленный бродяга неторопливо прошел через зал и уселся на скамью подсудимых.
Судья, собравшийся возразить, встретился с ним взглядом, пожал плечами и уткнулся в дело.
- Что там у нас? - скучно осведомился он. - Причинение морального, материального вреда... Физические увечья, надо же... Слово предоставляется обвинению.
- Разрешите вызвать потерпевших, Ваша честь?
Судья кивнул, и уставился на судебного пристава. Тот спал. А сон весь был на лице - зеленый луг, метёлки трав, тяжелые от росы, развевающаяся конская грива, несущийся навстречу горизонт... Сказка смотрела на пристава, чуть улыбаясь.
- Не надо, он должен сам, - еле слышно шепнул Сказочник, и пристав очнулся.
Первый потерпевший был небогат и застенчив. Рука в гипсе.
- Грязь нынче на улицах, да и скользко - убирают плохо. Так что я, когда иду, все больше под ноги... Вот столкнулся с ней. Случайно, Ваша честь. Она мн "Простите, пожалуйста!" И рукой этак в воздухе сделала... Иду дальше, хотел обойти лужу, а в ней - небо. Такое, Ваша честь, что я глаза поднял - какое ж там должно быть? Загляделся, и вот - руку сломал... Двойной перелом.
- У защиты есть вопросы?
- Потерпевший, что Вы увидели наверху?
- Не сумею рассказать... - Вспоминая, потерпевший уперся взглядом в стену и задохнулся: серебрянымы облаками разошлась стена. Одеваясь снегами, вырастали горные кряжи, и в воздухе ткался...
- Не надо, он должен вспомнить сам...
Стена сомкнулась, потерпевший сокрушенно пожал плечами.
- Не сумею рассказать, Ваша честь. Да только, если б еще раз это увидеть, я б и вторую руку сломал...
Второй был богат, самоуверен и напорист.
- Джип из-за девчонки разбил. Нацарапала мне что-то на дверце, тварь. Сел, поехал, и чувствую - не то все, не как всегда. Обогнать не могу, подрезать не могу. Дошел - собаку стал объезжать и со столбом поцеловался. На две тысячи баксов влетел.
- Скажите, потерпевший, почему Вы считаете подсудимую... подсудимых виновными в причиненном Вам материальном ущербе? ...Потерпевший, Вам понятен вопрос?
Рука с золотой печаткой гладила что-то, как будто невидимый щенок сидел на руках у потерпевшего.
- Не надо, он должен сам... - донеслось со скамьи подсудимых.
Потерпевший вытер кулаком глаза, буркнул зло: "А кому, кроме нее?" - и выбежал из зала, не дожидаясь разрешения.
Пожилая, сельского вида женщина неуверенно осматривалась.
- Ночевали у меня эти двое... Поглядела на них, бездомные, думаю, голодают - ну и пустила в сарай... Они мне потом курятник вычистили. А уходя вот он - поклонился - спасибо, мол - и палкой своей начертил что-то возле калитки... Куры у меня после того стали нестись втрое... - потерпевшая растерянно умолкла.
- Так в чем же суть Ваших претензий к подсудимым? - вкрадчиво спросил прокурор.
- Да в том, - завелась бабка, - что соседки сторониться стали! Рассказала им сдуру про знак-то... Колдуны они, говорят, и ты ведьма, коли с ними знакомство водила... А я не водила, один вечер всего и послушала, что они плели. Чудно так, аж плакать хочется...
Бабка изумленно уставилась на распускающийся в руке цветок, на детское лицо, улыбающееся из серёдки...
- Не надо... - шевельнулись губы Сказочника, и потерпевшая отбросила смятый стебель.
- Растравили душу! Да соседи теперь косо смотрят! Лучше б не пускала!
- У защиты есть вопросы?
Адвокат отрицательно покачал головой.
Дыра в мантии раздражала судью все больше, не желая прятаться в складках.
- Слово предоставляется обвинению.
- Ваша честь, потерпевшим нанесены физические повреждения, материальный и моральный ущерб. Прямых доказательств вины нет. Однако...
По прокурорскому столику побежали синие волны, закружился в пене конфетный фантик, всосался водоворотом...
- Не надо, он должен решить сам.
- Однако, - твердо продолжил прокурор, - подсудимые вины - не отрицают? Не отрицают. Обвинение настаивает на максимальных сроках заключения, предусмотренных вышеперечисленными статьями.
Судья поморщился снова.
("Послушай, у него болит, - говорили глаза Сказки. - Давай поможем! Совсем немного..." - "Как?" - печально спрашивал взгляд Сказочника...)
С листов раскрытого дела заструился свет - теплый, как от свечи или ночника в детской. Судья вздрогнул и захлопнул папку.
("Вот видишь... Ты еще совсем не готова..." - "Прости...Простите все...")
- Свидетели защиты?
- Не явились, Ваша честь, - глухо сказал адвокат.
- Слово предоставляется защите.
Адвокат вскочил, расправляя плечи. Как можно? Дело липовое. Никаких доказательств. А побуждения у обвиняемых самые добрые! Сейчас он опровергнет все пункты обвинения, вдохновенно и блестяще... Слова речи как будто написаны там, на противоположной стене, за спиной прокурора. И...
Сказочник поднял руку и бегло начертил в воздухе какой-то знак. Стена рухнула...
На площади свистели камни. Всё труднее уворачиваться... Мелькание оскаленных лиц, запах звереющей толпы, крови, гари...
- Мы отказываемся от защиты.
Адвокат отнял руки от лица. По виску бежала струйка крови.
Сказочник стоял, спокойно глядя на судью. И тот кивнул.
- Желаете защищать себя сами? Извольте.
- Виновен я. Она, - кивнул он на вытянувшуюся струной рядом Сказку, - ещё... мала, и не может нести ответственность. Моя вина, что хотел создать такую Сказку, в которую каждый смог бы вплести своё. И она никогда бы не закончилась, все больше прорастая в мир, сливаясь с ним, чтобы мир стал добрее. Сказка эта о том... впрочем, ладно. Люди не умеют пока. Признаю вину. А ее судить рано.
- Постойте, как Вы сказали...- прохрипел судья, но Сказочник уже сел.
Приговор был вынесен.
- Подсудимым предоставляется последнее слово.
Сказка встала, пошатываясь. Казалось, сквозь нее просвечивает стена. Какая-то иная - каменная, увитая плющом, с острыми зубцами поверху, и солнечные блики золотят ту стену...
- Мне нечего сказать... Может быть, вы сами?..
- Да! - вырвалось у судьи. - Я скажу! Моя дочь стала плакать. Не во сне! Во сне она улыбается, а потом несет какой-то бред: что видит какие-то заколдованные леса, говорящие цветы, летающих зверей и воздушные города... И еще много всякого... А плачет она, просыпаясь, потому что не находит этого. И говорит: "Папа, ты можешь всё. Сделай сказку!" Вы знаете, сколько я видел за свою жизнь? Чего мне стоило место судьи? И что для меня дочь... Это же все для неё!
Впрочем, не ваше это дело. То, от чего плачет мой ребенок, существовать не должно! Я бы вас к смертной казни приговорил, если б мог...
Судья схватился за грудь и осел. Нашарил молоточек, вцепился, дернул... Молоточек увяз, как топор в плахе.
Сказочник кивнул Сказке и успокаивающе произнес:
- Так и будет. Она исчезнет - я сотру ее. А сам уйду в изгнание.
Зал заволокло туманом. Сказочник вдохнул глубоко-глубоко, вбирая его в себя, и вышел.
* * *
...Дома, дома, снова дома... Шершавые стены... Подворотни и тупики... Шаги все медленнее и тяжелее, в глазах темнеет, и разрывает грудь задержанное дыхание... А под ногами все мостовая, мостовая... Трава - наконец! Ствол дерева - родной и надёжный...
Сказочник сполз по стволу на землю и выдохнул.
- Что с тобой? Очнись, ну очнись же, пожалуйста! - горячие слезы жгли лицо, и Сказочник открыл глаза. Сказка стояла на коленях и трясла за плечи. Облегченно вытерла щеки, улыбнулась. Потом вгляделась и побледнела.
- Да, придется тебе дальше одной. Человек не может столько не дышать...
- Но зачем? - всхлипнула Сказка.
- Сейчас я должен был вывести тебя оттуда.
- Но я же не смогу без тебя!
- Сможешь. Это секрет, но тебе открою... Начавшуюся Сказку нельзя убить. Изгнать можно, пленить, изувечить... Даже забыть - тогда придется потерпеть, потому что будет совсем худо - болезни, голод... Но убить - нельзя. Начатое должно продолжиться. А как - это от тебя зависит, и от людей, которых встретишь...
- Буду Сказкой с плохим концом.
- Я скажу тебе еще... Во что я верю. Сказок с плохим концом не бывает. Вообще. Если конец кажется плохим, значит, сказку не так поняли. Или она ещё вовсе не закончилась... Разве это не повод умереть счастливым?
Сказка мечтательно смотрела на оставленный город. Сказочник с трудом приподнялся, глянул туда же...
- Только давай без банальностей, - строго, как бывало прежде, произнес он. - Прокурор не смастерит кораблик с алым парусом...
- Он и фантик давно выкинул, - печально улыбнулась Сказка.
- И судье не осколок льда пропорол мантию...
- Её прожгло изнутри. Его сердце...
Сказочник кивнул и без сил вытянулся на траве.
- И адвокат не повесится на осине, - жестко добавила Сказка.
Сказочник не ответил. Закрыл глаза.
Сказка схватила его за руку, поднесла к губам...
- Знаешь, во что верю я? Если сейчас раздадутся шаги - оттуда, со стороны города - ты встанешь! Потому что это спешит один из бывших там, на суде. Он ищет нас - ему необходимо узнать, о чём сказка? Что за знак? Как вплести своё? Он спешит, потому что уже не сможет жить, не узнав этого. Слышишь? Я уже почти слышу...
Пожалуйста, не умирай! Давай подождем ещё совсем немного...
* * *
Солнце опускалось за горизонт.
Зажигались окна в домах, а в поля пришли темнота и тишина.
Из зала суда в разные стороны расходились люди.