снег покрывает уличные поверхности как глазурь,
и не исчезнет он, как ты глаза не жмурь.
тебя, наверное, это достало, и ты устало
плетёшься туда, где когда-то солнце сияло.
но будь то Москва, Прага или Ливерпуль,
везде за тобой будет следовать снежный патруль.
он не преследует рамки какого-либо идеала,
он словно мать, поправляющая перед сном одеяло.
заботлив, ничего не скажешь, пытается выбить дурь
из твоей головы, как ты её присутствие не штукатурь.
признайся, бывало, что тебе его не хватало,
но это в начале, а мне всегда тебя было мало.
ты засел с рюмкой жгучего наедине у меня вглубине,
укутался в плед и закрываешь глаза в темноте,
в полости, наполненной холодным воздухом,
и ты не уходишь, держишься волшебным образом.
режешь пространство, вторгаясь в моё тихое царство,
куда уже давно не ходит никакой транспорт.
прячешься, ищешь убежище там, возможно.
продвигаешься осторожно, твоё сердце безбожно.
ты не замышляешь коварства, не ищешь богатства,
лишь только просишь: "родная, пропиши мне лекарство
от зимней грусти, от чувства, что тревожно
бьётся в груди, от того, что вокруг всё ничтожно
и ощущения, что живу я напрасно, спешу на красный,
и мне страшно, что какое-то там начальство
распоряжается вводить мне что-то подкожно,
говорят односложно. помоги мне, пожалуйста, неотложно!"
ты плетёшься туда, где когда-то сияло солнце,
плескалось яркое море, и счастье быть может.
остановился. обнял меня и понял: дело совсем не в погоне,
а в том, кто сегодня с нежностью греет твои ладони.