Март сквозит,
и мерзко так, и мокро
на задворках русской глубины,
и вокзал, как пункт контрольный ВОХРа
сквозь окошко
мутит сон страны.
Тень перрона
лижет дуги стали,
ожиданьем мается толпа,
и натянут пульс горизонтали,
как бетонной балкою стропа.
Объявили…
Так прижались жутко,
словно уводили на расстрел,
мне текла последняя минутка,
где я посекундно коченел.
Оторвался…
Знал, что не увижу.
Гулкой ватой звук со стороны.
И с тех пор
всегда я ненавижу
шум вокзала в слякоти весны.
1988 год.