Сыну

               
Я тебя, дорогой, может быть, хорошо понимаю,
вспоминаю былое и, тихо вздыхая, грущу,
да по старой привычке, и сам еще толком не знаю -
для чего, подходящую рифму упорно ищу.

В твои годы претила мне вязкая тина уюта,
мне она и теперь далеко не всегда по душе…
Я любил, чтобы ветер встречал меня каждое утро, –
вольный ветер, свободный от пошлой обузы вещей.

Я всегда задыхался, в буквальном значении слова,
в кабинетной пыли и в квартирной давящей тоске.
В царство рощ и полей так хотелось мне снова и снова,
чтоб шагать и шагать в неизвестную даль налегке.

Только выйдя на волю, подумай, куда ты шагаешь,
присмотрись повнимательней к блещущим россыпям звезд
и, найдя в них одну, – ты ее, безусловно, узнаешь –
знай, что путь к ней не будет усыпан цветами и прост.

Ах, как трудно идти, в бездорожье, во тьме заплутавшись.
Я нередко терял путеводную в жизни звезду,
а по правде сказать, я о ней забывал, разменявшись
на какую-то мелочь, на всякую там ерунду.

Надо в жизни быть стойким и все отметать, не жалея,
что мешает идти к своей цели заветной вперед.
Пусть тебе не воздвигнут в итоге пути мавзолея,
пусть тот камень в потройку иного объекта пойдёт.

Но запомни, мой сын, что в тебе есть твой собственный гений,
и, как джин, он готов к исполнению воли твоей.
Не растрать этот дар на беспечность и горечь сомнений,
на пустые слова и дела этот дар не развей.

Сделай так, чтоб твой гений  всегда неустанно работал,
шёл с тобою на бой за звезду и за правду твою,
не страшась ничего, принимая любые невзгоды,
не оставив тебя и у жизни на самом краю.

Пусть раскроется людям твоя сокровенная тайна,
что с рожденьем твоим воплотила природа в тебе.
Пусть зажжется звезда и не гаснет, горит непрестанно
в твоей жизни, в душе и в творимой тобою судьбе.

Я надеюсь, родной, что, возможно, тебя понимаю,
вспоминаю былое и, тихо вздыхая, грущу,
да по старой привычке, и сам еще толком не знаю –
для чего, подходящую рифму упорно ищу.
               
1984г.