Горпына Глебовна
Давно лишилась сна,
А поточней сказать, с десятого апреля,
Когда в их старый двор из кущ пришла весна;
Как в печке каша, вдруг природа вся сопрела!..
Ну, что тут странного,
Что клевер вдруг расцвёл,
И птица тихая вдруг песней зазвенела,
И хмель взбодрился вдруг, хоть был и вял и квёл,
И виноградная лоза зазеленела!..
Пускай бы, ладно уж,
Весну ли ей судить,
Так нет же, «всыпали» Горпыне «в душу камни»:
К соседке хахали повадились ходить,
Чуть приоткроет та в своём окошке ставни!..
И плечи, надо же,
До бёдер обнажит,
И «зенки глупые» на мужика таращит,
А тот от взглядов тех, как лепесток, дрожит
И сердце страстное к ней под окошко тащит!..
И нет, чтоб молча, ну,
Тихонечко сидеть,
Так ведь поёт же он, сказать точнее, «блеет»;
А ей что делать-то, смиряться и терпеть,
Пока соседка, тьфу, от серенады млеет?!..
Но не таков, о, нет,
Характер у неё,
Горпына Глебовна не в клетке канарейка,
Могла бы выстрелить, да где же взять ружьё?!..
«А ну-ка, Глебовна, в горшке воды согрей-ка!..»
Соседка вертится,
Как вошь на гребешке,
И на верёвочке певцу спускает ключик,
А наша Глебовна уж с кипятком в горшке,
В мужчину целится!.. «Ужо сейчас получит!..»
Да призадумалась,
И дрогнула рука:
«А ну как обварю?!.. Ить грех!.. Оно мне надо?!..»
Весна-то кончится, пускай уже пока
Звучит под окнами обеим серенада.
20.01.12 (8.30-9.00)