Изумрудным ковром, утренней зарею
Колыма укрылась льдом в метр толщиною.
К бирюзовой Колыме стланик опустился.
И под панцирем таким дух реки укрылся.
Лед реки слепит глаза, нет еще торосов.
Подо льдом, на глубине рыбки остроносы.
И видны как на ладошке камешки речные.
А придонные рачки кажутся ручными.
Колыма у скал клокочет, рвется к морю прямиком.
Из теснины вырываясь злым, озлобленным щенком.
А потом, попав в низину, успокоится, ворчит..
Набирает вскоре силу и опять меж скал летит.
Лысый лес стоит умолк и трещит морозом.
Даже злая росомаха вертит черным носом.
Не видать следов медведя, видно крепко спит.
Только видно над берлогой белый пар валит.
Сероватая тайга вся стоит в завалах.
Тонконогий лес листвяк лепится по скалам.
А в низине буреломы, кочки да болота.
Мир непуганых зверей, царская охота.