Создание девы Страсть
Тем временем Дьявол с кружкой крови и с бутылкой русской водки сидел в Аду и готовил колдовское зелье. Ему нужно было создать неписаную красавицу, которая смогла быть настолько любовницей, насколько и святой, и в любом представителе мужского пола вызвать бурную страсть. Хорошо зная все слабости мужчин, он решил собрать все пороки, что их провоцируют, и из этого создать вечно юную деву Страсть. Чтоб она всегда могла стать другой, принимая образ женщины той, которая могла сниться мужчине, как желанная картина. К тому же порой могла плясать и петь, как соловей усиливая тягу к себе духовной красотой. При этом всем, сколько бы ни отдавалась всегда святой девственницей оставалась. В дополнение к этому, всегда была скромной стеснительной и только в постели развратной. Перед такой девой по его замыслам не должен был устоять ни один мужчина, так как она должна была перевоплощаться в любую женщину мира. Такое перевоплощение должно было лишить мужчин желания к женщинам другим. После того, как охмурив мужика и сделав его зависимым от себя, она могла бы их, полностью воле своей подчинить. Эта власть такой могучей должна была стать, что если их она желала даже продавать, и с грязью смешать, они должны были это за радость, воспринимать. Практически жизнь отдать, лишь за то, что она оказывала им внимание и лесть, с обещанием с ними лечь.
Удрученный такими мыслями, он сидел в творческих муках. В это время к нему подошла группа хвостатых собратьев. Около десятка чертей, свалили у его ног огромные почтовые мешки с какими-то письмами.
- Это что? - спросил он их.
- Господин, господин, – заголосили они в тон один, время пришло амнистии по воле твоей запрограммирована тобой давно. Вся адская братия на помилование прошения написала. Хотят, чтоб ты их пожалел, и срок в аду год за два посчитать велел.
- Это за что я их помиловать буду?
- Как за что? Они твоё задание по сбору сухих слез выполнили, поскольку собрали их по килограмму.
- Ну, тогда, – он пнул ногой по нескольким мешкам наугад. - Вот этим срок в аду скостите, остальных просящих на лапшу порубите, для прошеных костер разведите.
- А что делать со слезами?
- Эка напасть, в котел их бросьте, будем деву страсть создавать. В этих слезах хватает закваски грехов, на много веков, ведь у их носителей было много грешных дел, я в этом также преуспел, да и не мал был ваш удел.
С этими словами он подошел к котлу, слил в котел находящуюся у него в руках кровь от некоторых любвеобильных представителей животного мира. Потом в эту кровь добавил кружку крови мужской человеческой похоти своего преданного демократа Бонусбона, которую заполучил после заключения недавнего договора. Разбавил всю смесь настоящей русской водкой с брошенной в неё своей шерсти щепоткой.
Тем временем черти притащили запутавшуюся в сетях какую-то заблудшую душу.
- Ты кто? – спросил он ее, не распутывая путы.
Она геройски молчала, как советская партизанка.
- Догадываюсь, догадываюсь. Ты та самая неприкаянная душонка, которая от разорванной рукавички Советов на мучения осталась и с душой юродивого в камне божьем оказалась. Видно, из божьего камня правды жизни слиняла, ведь автор тебя в божий дар закопала, а выходит, нет, еще погулять пожелала.
- Так ни так, пусть будет так, – ответила ему она.
- Между небом и землей мучаешься, и опять никого не слушаешься? Я тебя сей час пристрою, и понесёшь ты мою долю. Ты ж страх на всех наводишь и силой страшною воротишь. Мне такие нужны. Мы сейчас тебя из двойной ориентации в многопрофильную преобразуем, и о твоих проблемах забудем, так как в мою душу клонируем. Всем угождать будешь, и все довольные станут, когда тебя с темной силой повенчают.
Мне тут донесли, что бог поставку грешных душ мне запретил. Какие-то моральные суды, под эгидой святых внедрять решил. Сам божью кару начал свершать и грешных в ад не отправлять. Меня работы хочет лишить. Вот ты и должна ему карты разбить и вроде как Рай на земле не дать сотворить.
- Не знаю, не знаю. Может я ему по ходу дела и подыграю.
- Против меня компанию начать не сможешь. Мой запрет как замок. Ни один тип его открыть не смог.
Она дико засмеялась.
- Да ты хамка, то, что надо, даже пред мной преклоняться не желаешь. Сейчас под мою дудку запляшешь. Клонировать ее, - крикнул он.
По его знаку её тут же бросили в котел, крышку закрутили, и на огне страсти клонировать стали.
Черти от радости забили в бубны и барабаны. Сам Дьявол заиграл в дуду, ожидая результата своей затеи, как награды. Тем временем другие налили всем по кружке русской выгнанной в аду водки, а точней дьявольской самогонки. Черти выпили, и, сбившись в танцующую "кодлу", дружно запели, запрыгав вокруг котла в танце чертей и в одну ногу. Не успели они допеть и отплясать своею дьявольскую песнь, как крышка котла стала вздуваться и напрягаться. Плоская ее форма затянутая огромными болтами на их глазах покрылась пупырями и превратилась в выпуклость, напоминающую живот беременной женщины. Дьявол взял слуховую трубку, и, приложив ее к выпуклости, стал прислушиваться.
- Все черти, окей! Плод развивается под нашей гравитацией, хоть ещё в барабаны бей. Нормально, ворочается и кричит, но сердце не стучит. Все как я задумал. Думаю, что получится, но, сердца у ней, ни в коем разе появиться не должно. Кусок ледышки мы ей потом вставим, или пустоту оставим. Есть надежда, что ледышка пламенной любовью никогда не загорится. Только расчет и лживая страсть в пустоте должны стучать. Горячее сердце ей не к чему. Северное сияние, а не сердце, в пику божьей воли и для его боли. Пусть оно горит, иль блестит, но не греет.
В это время, внутри котла, раздался сильный удар. Трубка, которою Дьявол, прислонив к котлу, и прослушивал его утробу, неожиданно выбило из его рук, а его отбросило в другую сторону, и чуть не на сук. Ударившись об стоящий рядом столб виселицы, он некоторое время не приходил в сознание на груди у какой-то мученицы. Когда очнулся, то потирая ушибленную голову, произнес:
- Да, не интеллигентна, не воспитана, не порядочна и уже в утробе хамка. Пинается и дерется, значит, в этом мире это мире побьется. Воспитанные, и по-божески совестливые типы, которые ни суетятся, толкаясь локтями, ни грызут правду матку зубами, не могут ничего ни когда не добиться. Этот мир вертится только от хамства, денег и насилия, но всегда от моего усилия, вокруг столпа наемной любви и наживы. Потому и мы здесь живы. Божья воспитанность и честность статусом чести на земле еще не скоро станет, и пока людям ни богатства, ни свободы не дает, а только нищетой прет. Высшего суда и закона не подвластного звону денег нет и это не секрет. Порядочность и успех с обществом наживы не совместимы.
- Но бог, кажется, там новые божьи законы решил спустить и божий суд утвердить над правами земными, боимся, что туго ему придется, и контроль попечителей если не найдется, то жизнь и от наших рук оторвется.- Заметил один из окружения котла, на речь своего отца.
- Ну, чтоб наши порядки свернуть и новые законы утвердить, он должен себя обматерить, раскаяться и свои ошибки признать. Бог для этого слишком горд. Я спокоен наперед, он на это не пойдёт.
Тут котел как будто возмутился дьявольскому роптанию, и, запрыгал на огне, к их разочарованию. Раздражительно выпучивался, то в одну, то другую сторону, как будто его раздирала изнутри буйная неведомая сила и брызгала слюнями на их голову. Наконец он раздулся, как пузырь и рванул. Кто-то крикнул: «Караул!». Крышка полетела вверх. Дьявол от страха прищурился и после с осторожностью приоткрыл сначала один глаз, чтоб посмотреть на свершившее чудо, потом другой и увидел, как из котла ввысь за крышкой, с криком и воплями вылетела большая драная кошка. Дьявол вновь зажмурился от ужаса увиденного. Когда вновь открыл глаза, то увидел, как эта кошка в полете превращалась из драной кошки в девочку похожую на куколку Барби.
Какая-то огромная птица, похожая на аиста, подхватив ее клювом, стала уносить дальше. Из котла тем временем шел едкий дым. От него черти, как в забытье, каждый сам себе на уме, разбегались врассыпную, машинально одевая то противогазы, то хвостами носы затыкая.
Дьявол, понял, что ситуация трагическая, решил спасти свое творение, которое пытались украсть. Выхватив из-за пояса заплечную пушку, в виде обреза, он, почти не целясь, выстрелил. Аист задергался в конвульсиях и, освободившись от груза, скрылся во мгле. Куколка Барби, упав в воду, поплыла к берегу и выплыв подбежала к стоящему у огня шесту.
- Ну вот, и в воде не тонет, и в огне не горит, – подумал он.
Подбежав к шесту совершенно голой, она как прожженная эротическая танцовщица, стала крутиться вокруг него. Одной рукой держась за шест, она другой ударяла об землю чем-то похожим на мячик. Ловя и играя им, как заправская гимнастка, она вроде как показывала эротическое шоу. Всем этим представлением она показывала страстный танец восторга и радости своего сотворенья.
- Ну вот, кажется, что-то получилось. – Сказал Дьявол, сдувая дым, выходящий из ствола своей заплечной пушки.
Приглядевшись внимательно к ней, он стал размышлять про себя:
- Малюсенькая какая-то девчушка получилась, но красива сатанински. Надо бы, чтоб еще немного пожарилась, чтоб грудная поперечность от настоящего жару раздулась. Ан нет, видно что-то ей не по душе стало от жара. Для вызревания этой красоты винты мои оказались слабы, не дожарил, все равно, что не доделал. Сорвала недоделанная винты, ну уж что народилось, тем душа и наградилась.
Он подошел к девочке и, взяв ее за руку, оттащил от шеста.
- Бог, когда жену Адаму лепил, его ребро брал и глину, а тоже не удачно. Счастья вечного они не кому так и не дали. Если по-честному разобраться, то все понемногу мучаются. Посмотрим на это чудо теперь, что у нас получится.
Девочка, между тем, вырываясь из его рук, что-то кричала, похожее на ругательства в адрес своего создателя.
- Ты мне попку маленькую сделал, и все ягодицы, зачем шерстью засеял? Колдун самоучка, я же не твоя внучка. Видно шерсть не с того места драл, когда котел наполнял. Да и сисек совсем нет, это ж уже полный бред. Хотя ножки как в сказке, и все до самого пупка в полном порядке. Особо нравится мне, что в промежности между ног, даже волосяной покров вырасти смог. Имеется меж ног и жар, для совращенья это дар. Хоть этим буду мужиков завлекать.
Дьявол посмотрел на это чудо и усмехнулся:
- Надо же, до пупка зрелая женщина, и с жаром между ног, как и хотел. Выше тоже не плохо, истинный ангелочек до тринадцати лет. Только ростом не удалась. Женщина не женщина ребенок не ребенок. В пятнадцать лет, похоже, на ней пробы негде будет ставить. Ну, так что делать? С перепою все, как хочешь, никогда с умом не скроишь. Не получалось как надо, ну и этот блин отрада. Видно божий дух в ней примешался. Где и в чем он в ней остался? Обижается. Жизнь доведет мою задумку до конца и без меня, – и, прикурив трубку, распорядился:
- Прикройте ее срам, откуда жар идет, трусиками с изображением моего огня. Тот огонь, что у неё ниже пупа притушите, и всю проветрите и обсушите. Я хоть и грешный, но культуру приличья в страсти тоже люблю. Обязательно проверьте, чтоб ни в коем случае сердце в груди не затерялось, чтобы божьего проявленья ей не досталось.
Черти, оправившись от страха, быстро всё, что дымилось, притушили и, прослушав грудь, доложили:
- Не волнуйся повелитель в груди все пусто. Своим сердцем она как мячиком играет. По поводу грудей сейчас тоже исправим, у нас на складе разные есть, что-нибудь приладим.
- Прекрасно. Отберите её сердце-мячик и срочно в храм замороженных сердец, а по поводу всех остальных прелестей на ваше усмотрение. После некоторой возни с визгом новоиспеченной, черти повели её на склад женских прелестей, для исправления недостатков её телесных почестей.
Уже оказавшись на нужном складе, старый чертяка попросил кладовщика показать всё в оригинале. Заведующий складом выслушав запрос, почесал затылок и, поправив пенсне, удивленно произнес:
- Э-э дружок! это ж как тебя понимать? Мне нужно объект не только видеть, но и желанья её слышать, полностью обследовать и понять, где и как её латать. Только после обследования скажу точно, что надо заменить, а что не трогать, возможно. Может понапрасну не бередить, но даму на кресло необходимо положить. На нем и операцию произведем и что нужно нашьем, если не найдем.
- Ненавижу я эти дамские кресла, распнут, как на кресту Христа и ковыряются и ковыряются, будто этим наслаждаются. Лучше пять раз меня изнасиловать, чем клещами и тампонами, там все там ковырять. - Сказала она, будто знала это всё еще до рожденья своего.
После длительных уговоров, им новоиспеченную, с криками от отчаянья, с большим трудом удалось уложить на кресло женского наказания. Осмотрев все с пристрастием завсклад - эскулап снял свой белый халат и прошептал на ухо старому чертяке, закрепившему это чудо детище на кресло диване:
- Тут мой брат дело не только в сиськах, тут и вместо детородного органа одна липа. С виду всё вроде очаровательно и как надо, и огонь бушует, а вот нужной дырки меж ног нет, от этого и сиськи не вылезли. Шерсть на ягодицах, это не проблема, вырвем ногтями и нарисуем чертей с хвостами, лопатами и рогами. Что же будем делать с проблемой основной? Ой - ё - ёй? Доложим главному или сами справиться сможем?
- Это же решение спущено на наше усмотрение.
- А чем? ведь главный нас не мужским не женским достоинством не наградил.
- Это тоже не проблема, – возразил старый чертяка, – что у нас и пальцев нет? Проткнем и ещё в зачет, грех на душу возьмем.
- Это не то, пальцем то, что надо не проковыряешь. У меня на складе эти прелести в раскладе на любой вкус и цвет и если надо в развес. Есть вибрирующие, звенящие и даже светящие, говорящие и вечно стоящие, для дальтоников, для слепошарых, для небывалых жеребцов и с выдвижной приправой удальцов. Есть надувные, есть одноразовые, а также шерстью внутрь, с пупырями, с алмазами, с замками, счетчиками и с кассовыми аппаратами, да и сиамские сросшиеся прелести с узорными приправами. А вот посмотрите есть такая, которая по всему телу, как мышка бегать будет, и пока её поймаешь, любой кайф потеряешь, либо наоборот почувствуешь блаженства комфорт.
Заменю на любую, но нужна ваша клятва, что за другой не придете и баста.
- Ну, ты брат хватил, в твоем безобразии выбрать нам не хватит сил. Тут по нашей сексуальной запарке ты и слониную и лошадиную можешь втюрить, разве дело девку мучить. Я хоть по этой части не мудрец, - заявил старый чертяка, - но под старость не подлец. Нужна самая обыкновенная, а не золотая и чтоб ни когда не рожала и только страсть знала.
- Ну, это ж святая напасть в Аду такой не сыскать. Тут когда оргии начинаются, у меня всё для страстей подбирается, и такое подчистую подметается. Особенно спросом почитается промежности, которые по полу меняются, с утра дамские, а к вечеру мужские, или сразу и те и другие, - ответил ему хозяин кладовой. - Правда потом опять всё сдаётся, и хоть цена возрастает, никто обиды не знает, что плохо развлекается, потому, что от горя забывается. Вот посмотри есть даже надувная сексуальная игрушка. Как только голого мужика увидит, так раздувается и ноги раздвигает и икрами играет, а в страсти даже голову себе отрывает. Для этого, как всегда не только голова, но и душа не нужна
- Что-то ты меня напугал, - опять старый чертяка, почесывая рога, сказал, - Нам же её в мир людей выпускать надо, а не готовить для утех Ада. Хорошо бы с серьгами, или со шнурками кунку найти, чтоб они на её промежность одевались, как пояс верности. Да что б только по велению нашему снимались. Заслужила разрешение, через вымоленное прошение, сняли, не заслужила так с ними и осталась. Тогда б за получение права снять, мы с любой соблазненной ей твари могли мзду получать.
- Ну, тогда вам в рай надо отправляться, там это право богом освещается и только после него секс разрешается. У меня ж кладовая Ада и у нас секс только поощряется и все для совращенья здесь и предлагается. Помнится мне на день оргий, дама одна заказывала сиськи и спереди и сзади и была рада. На неё очередь через всю преисподнюю была, вот и такие бывают дела. Вам же может лучше ничего не изменять? Все само собой образумится и в страсти со временем её гузло, как надо проклюнется. Будьте спокойны, от первого желания всё как надо станется.
- Нет, - возразила новоявленная приведенная на осмотр, - Мне простая не нужна, вставьте мне такую, чтоб я от любого мужика кайф получала. Какой бы у него не был, большой, или маленький, стоячий и ли полностью лежачий, так чтоб она могла на размер настраиваться, и по желанью настраивать и протыкать было не надо, а сама она мужское хозяйство падкой была, сразу хватала и любовь исполняла. В крайнем случае соглашусь, общее от святых Марий получить, одна из которых даже после рождения Христа девственницей осталась навсегда, а другая всю жизнь ему женское начало несла и ни разу не родила. Тут об этом речь уже шла.
- Экая ты дама ай-дай, - воскликнул черт. – Может тебе энту прелесть с малыми руками пришить, чтоб везде сразу могла ласками теребить?
- Да нет с руками не надо, а вот с массажными губами абы, не отказалась.
- Такие губы у тебя под носом есть, зачем тебе вторая честь?
- Делайте, делайте, как прошу, али вы не работники тьмы, накажу. Ну и сиськи не простые, а такие живые, чтоб я в страсти ими шевелила, как таракан усами, и они всегда стояли. Иначе судебный процесс против вас начну, за то, что не удовлетворит меня хоть один, кого захочу.
- Счастье разврата, это епархия наша, – согласились они и добавили, - будь по сему, но вся эта красота будет у тебя лишь, когда заноет дьявольская твоя душа.
На том и порешили, и больше не мудрили.
Все окей? - спросил повелитель, увидев её вновь через отворившуюся к нему дверь. Черти как-то и засуетились, замялись, но все же оправдались.
– Не суетитесь почём зря, ваша воля, как моя. Если в теле что-то неудачно, то это не так уж мрачно, лишь бы это было заманчиво ужасно. Главное чтоб вместо сердца ей вставили северное сияние, и заманчивое женское колебание. Если не забыли пропитать его коньяком страсти, то выдаст она, людям с полна, лихой настой любовный напасти. Пусть в ее венах течет не кровь, а лишь разгула любовь. Поселим в её сердце ложь, лесть и обман, а это наш коронный арсенал.
- Надеемся ныне вполне, тьмы высочество на земле, что мы угодили и ей и тебе. Отправив подобие твоих желаний, как огонь в темноте, она может изменить и себе. Из нее вырастет прекрасная властительная и скромная королева, Закваска у ней на русской водке была, а надо бы шампанского добавить туда тогда б она по сговорчивей была и может страх бы обрела. Ныне его не знает она. Мы страсть ей дали без удела, покорности не знает тело. Она безжалостна будет к мужскому миру и не один из них получит фигу. Воздвигнет ад мужским страстям, рвать будет души по частям. Ведя их честь к Армагеддону, а страсть к безумству и поклону. И горький пир увидит мир, чувства забудут песен лир.
- Ну, вот и ладненько, что и требовалось создать, - ответил он.
- Быть или не быть? Главное чтоб с духом тьмы желала дружить. Конец этого света, всегда начало нашего нового завета, а чтоб нам не изменила, ей под страхом будет дыба. -
О какой дыбе намекнул, им не сказал и, подумав, продолжал. - Только из чрева темноты, вселенской матки - моти вышла наша мать темнота, как сущность нашей жизненной плоти. Уж только потом, из нашей темноты, вышел божий свет, власти и доброты. Божий свет вселенской власти, королям всегда по масти. Лучи бога манят всех, но кто бы взял над ними верх. Бог на это дело давно наложил вето. Свет, всего лишь сущность тьмы, он лишь в ней король души. Без неё, как без воды, и не туды, и не сюды. Тьма, как фон греха для света, данью стала для завета, и для божьего греха, будто тряпка для быка.
В темном прорубе надежд, свет спасается от бед. Даже месяц, тьмы король, ночь имеет, как простор. Его свет, как мрака вздор, не случаен женский взор. Тьма же женщина всегда, и подруга её нужна. Король тьмы желал нужды, девы Страсти, как любви. В тьме любви, дана свобода, она прячет от позора. Любовь и женщина всегда, спутницами тьмы была. В темном чреве преисподни, похоть черная, как кости. Погрызть чертям их при луне, всегда к зачету, хоть во мгле. Нам нету радостней задачи, для любой страсти, в тьме удачи. Пусть мир за это нас восславит, без страсти, счастья жизнь не знает. Да и без страха мир страдает, хоть его мраком называет.
Однако нам пока, из колодца жизни выходить нельзя. Надо заставить мир сотрудничать с нами, а не дрожать пред тьмы делами. Эта роль важна пока, в сем мире нет святых ума. Социальное зло мира, как отчаянья картина, посылает нам сигналы, чтоб мы форму зла создали, для потехи над грехами. Вот творение таково из грехов уж создано. -
Дьявол намекнул на создание девы Страсть и, помолчав, стал продолжать.
- Пусть пойдет она в народ, и дурачить их начнет. Мало не покажется, когда она развяжется. Добро и зло всегда туман, и неизвестно, чей капкан. Она избалованный порочный ребенок, как и этот мир, в темной своей ипостаси пеленок. Его Я, растет из беды, и выражается достатком, только в тревогах темноты. Люди должны научиться уважать, проявления силы тьмы. Пусть будет в девке, тьмы замес, я буду рад - закончил Бес.
Девочка между тем хватала деньги на ходу, которые, как мусор валялись на полу, и подбрасывала с радостью вверх, глумясь и сотворяя смех, Они осыпались на нее, как опадающие с деревьев по осени листья. Она снова ловила их, и от радости смеялась, все больше и больше.
- Клон, есть клон, и не от святой Моти. Материал похотливой дряхлеющей плоти, разбитых коммунистических надежд, оскала вражды и богатства утех. Русской водки, крови, слез, не добавил лишь навоз. Такой смеси еще не было. Только от козы может родиться козленок, а от свиньи свиненок. От человеческой греховной плоти может быть и то, и это, да не хватило и силенок где-то. Ничего лучшего из этого сделать, наверно, и было и нельзя. Шампанское иль водка разница не велика, – Так рассуждал он, наблюдая за ней, растянувшись в дьявольском гамаке, почти на самом потолке. Почесывая то одну, то другую часть груди, то затылок в колпаке, он думал о её судьбе.
- Что молоко прибывать стало? - съехидничала новоиспеченная бестия.
- Если я грудь чешу, это не значит того, что может значить у тебя. Хотя молока у тебя не будет ни когда. Вся твоя сисястая красота, это искусственная заслуга моя.
- Ну, тогда бьюстгалтер хоть дай, для прикрытия соблазнительных тайн.
Дьявол взмахнул магически рукой и бросил ей требуемый предмет. Она стала его одевать, он оказался мал, и она бросила его ему обратно.
- Ты бы хоть сначала размер снял, а потом подарки бросал. Или рассудок потерял? Одень его себе на мозги, чтоб оба полушария форму держать могли. Хотя такая безделушка тебе наверняка велика. Мозгов у тебя на два кукиша от вершка, и лямка будет падать всегда.
- Ну, бестия не хами, лучше помолчи и без бъюстгалтера ходи, - ответил он ей - Я подумаю какую на тебя управу найти, чтоб ты своими выходками мне не капала на мозги. Отныне сиськи твои будут такими же, с какими сварена была ты. Возродятся только тогда, когда поклонишься религии страсти, и добьёшься мгновения счастья. Если конечно будешь слушать и славить меня, а не дурачить проделками без ума.
Новоиспеченная увидела, что грудь исчезла, будто её снова тьма съела, и от ужаса такого чуть не заревела.
- Это тебе урок впрок, чтоб закрыла рот на замок, и не шла по воли моей поперек.
Она прошенье попросила, но воля дьявола была неумолима.
Наконец, подозвав её к себе, погладил с нежностью по голове и попросил спеть, какую ни будь детскую песенку.
- Покажи свои, какие не какие способности. Хочу в первую
очередь прощупать твои мозги и уверенным бытью, что не зря потрудился и их размером не ошибся.
- Девочка выпрыгнула в окно, огляделась вокруг и, увидев много костров, где на вертелах жарились, или варились в котлах со смолой мученики, стала на ходу сочинять и сразу петь песню, про то, что вижу и хочу.
Вижу, вижу империя зла
Королевство сердец изо льда
Словно сон с горы скатился
Сатана в отцы явился.
И сидит он за столом
Миру машет кулаком
Строит ужасы и зло
Что б боялся люд его
Эх, на ни на, ни на, ни на
Страх вины испей до дна.
Эх, на ни на, ни на, ни на.
За горя бочку, бочку зла.
По проектам службы муки
Здесь добру спилили руки.
И святых на кол сажают.
Грешным спать не позволяют
Все добро сквозь мясорубки
Закатали в горе чушки.
Чушки грешные таскают
И от тяжести рыдают.
От забот тут люди ноют
И штыками грешных колют.
Давят гной и пьют его
Будто сладкое вино
Эх, на ни на, ни на, ни на
Страх вины испей до дна.
Эх, на ни на, ни на, ни на.
За горя бочку дочку зла.
И на сытность здесь налог
И на радость есть оброк
Кровь в патроны заливают
И по грешникам стреляют
Дождик мерзости с утра
Вечерами смерч и мгла
Лишь нарывы и прыщи
На стволах лесов видны
Трупный запах от цветов
Возбуждает кровь слепцов.
Ослепляют их за страсти
Рубят члены их на части.
Эх, на ни на, ни на, ни на
Страх вины испей до дна
Эх, на ни на, ни на, ни на.
За горя бочку, бочку зла.
Детородные места
Зашивают навсегда.
Мужики без секса стонут.
Страсть свою испить не могут.
Но мученья им смягчают.
Секс наливкой заменяют.
А в стаканах этих дырки
И они лишь ловят брызги.
Эх, на ни на, ни на, ни на
Страх вины испей до дна.
Эх, на ни на, ни на, ни на.
За горя бочку, бочку зла.
Развлечения на сборах:
Пишут гадость на заборах.
Бродят жадные сычи,
Ставят подлости свечи.
Вредность пляшет как шаманы
Ставит подлости капканы.
Здесь на дыбах черепашки
Плачут, стонут, как букашки.
А мутанты на вертеле
Усыхают в своем теле.
Эх, на ни на, ни на, ни на
Страх вины испей до дна.
Эх, на ни на, ни на, ни на.
За горя бочку, бочку зла.
Здесь течет рекой беда.
Кровью плещется она.
Корабли для зла плывут.
В трюмах гадости везут.
Пушки ярости стреляют.
Горем землю поливают.
Проститутки наркоманы
Лижут тут друг другу раны
И сидят в котлах дерьма
Наглотавшись им сполна.
Кары меч над головой
Окунает в смрад чужой.
Черти писают на плеши
Запрягают их в кареты.
Эх, на ни на, ни на, ни на
Страх вины испей до дна.
Эх, на ни на, ни на, ни на.
За горя бочку, бочку зла.
Скачки подлости всегда
Развлекают их с утра.
Это Ад и в нем беда
Варит грязные дела.
Грязь для дела созревает
И проказой прорастает.
Эту грязь кладут в кареты
Как подарки для планеты.
Эх, на ни на, ни на, ни на
Страх вины испей до дна.
Эх, на ни на, ни на, ни на.
За горя бочку, бочку зла.
Все какие-то уроды,
Пьянь клыкастая и стоны.
Нету радости в устах,
Пляс лягушек в животах.
Умываются слезами.
Злыми потчуют словами.
Слезы радости в котле
Жарят черти на огне.
Упаковывают в тело
Отправляют бочки в небо,
Космодрома в облаках
На космических санях.
За рулем в слезотопланах
Куклы с гадостью в карманах.
Расщепляют силу слез,
Заправляют слезолет.
Слезодои, горемыки
Надевают всем притыки
И из слез течет река
За греховные дела.
Кровь сочится из ногтей,
Гной струится из ушей,
Эх, на ни на, ни на, ни на
Страх вины испей до дна.
Эх, на ни на, ни на, ни на.
За горя бочку, бочку зла.
Тут молитвы поджигают.
В карты с дьяволом играют.
И гоняются за снами
Нагоняя страх ночами.
Славят праздники вруна.
Гадость месят из добра.
Душегубы, страх земли
Грешный люд у них рабы.
Правят миром суетой
И угрозой и бедой.
Доброту у всех скупают
На бесчинство все меняют.
Все забыли кто от роду,
На любовь, не знают моду.
И для страсти с молотка
Жрицам продают мудя.
Эх, на ни на, ни на, ни на
Страх вины испей до дна.
Эх, на ни на, ни на, ни на.
За горя бочку, бочку зла.
Вот и я на свет явилась
И страстями оперилась.
На планете сей теперь
Я религия страстей.
Наложить бы дань на святость
Честность замешать на пакость.
А святую доброту
Я с костями порублю.
Даже бабушка Яга
Будет ангел для меня.
Нет сильнее силы зла,
В нем энергия добра.
Эх, на ни на, ни на, ни на
Страх вины испей до дна.
Эх, на ни на, ни на, ни на.
За горя бочку, бочку зла.
Ты такого зла не знал
Хоть и злом людей пугал.
Ужас твой, как Божий суд
Им теперь торгует люд
Все твое давно скупили
И на злато распустили.
Ты как страх уж не жилец
Убиенный, наконец.
Нет и бомбы за спиной,
Как грозить людям бедой?
Эта ядерная гадость
Не твоя теперь уж радость.
Я помочь тебе явилась
Добротой не запылилась.
Да и скромности во мне
Как и снега на луне.
И хочу, чтоб Ад родной
Был дубинкой над землей.
Эх, на ни на, ни на, ни на
Страх вины испей до дна.
Эх, на ни на, ни на, ни на.
За горя бочку, бочку зла.
Вам бы с Богом за дружить
И согласье заключить.
Кто его не будет слушать
Ты спокойно мог бы скушать.
И следил бы, чтоб всегда
Жизнь божественной была.
Пусть на ладан дышит зло
Там где жить должно добро.
И как пугало, страх зла
Охраняет мир добра.
Эх, на ни на, ни на, ни на
Страх вины испей до дна.
Эх, на ни на, ни на, ни на.
За горя бочку, бочку зла.
* * *-
- Ну что, поэт ты так себе, но я доволен и в полнее. Хотя песенка получилась не детская, а какая-то гибридная, полу песня и не совсем лестная, как и ты сама, но для меня сойдет, про меня никто лестно не поет, – сказал Дьявол. – Тут без божьей подливки видно не обошлось. Думаю тебя, все-таки, можно выпускать в мир людей, им про меня ласково говорить тоже грешно. Ну, в общем, по уму хорошо.
Так как тебе больше тринадцати лет не дать, отдам тебя через приют к богатой семейке, как знать, может сразу, сможешь себя показать. Тринадцать это моё дьявольское число. С ним всегда мене везло. На этот возраст и получишь ксиву, то есть паспорт - нашу рыбу, будешь с ним ходить по миру. Буду рад, если договор мой на крови исполнишь и дьявольской любовью на заказ, одну душу накормишь. Станешь в той семье по началу приемной дочкой, но с моей заточкой. -
Потом опять задумался и, помолчав, продолжал.
- Или нет, пущу пока по белу свету. Побродишь по миру, оценишь его картину. На зубок попробуешь, и опыт схлопочешь, и силу в себе откроешь. Бродячая жизнь быстро опыта заставит набраться, и не надо ничего стеснятся. Только, как тебя обозвать даже не знаю. За хорошую кликуху в моем царстве мзду берут и обмывают, а от тебя как с козла молока, ни дать, ни взять. Вроде своя значить все на халяву будешь иметь, и на халяву мир совращать.
- Да, да, я только пока ваша. Пройдет время, и кто его знает, чья буду.
- Ну, вот и пусть тебя зовут Юнка Покаваша, или Поканаша. Для бродяжки то, что надо.
- Покаваша, Поканаша, что-то мне эти кликухи не нравится, не девичьи и все тут.
Дьявол усмехнулся:
- Может тогда Лихой или Ладой назвать? Уж больно ты лихая и ладная
- Нет, нет. Все это не то. Сказка я ваша. Ласка Сказоваша вот Сказкой и клич.
- Ишь, ты какая! Я сказок никогда не творил, но в них всегда присутствовал и жил. Сказанаша, Сказоваша, как из сказки радость наша, - проговорил он скороговоркой. - Да наверно будет интересно.
- Три тысячи чертей! – выкрикнула новоявленная. – Ну, да ладно, так и быть, уговорил только не Сказоваша, а Сказка – Лада
- Вот с этим начнешь жить, и не кашляй. Выживешь, значить жить будешь, сказкой, хотя ты у меня не убиенная и боюсь не верная, но самое главное бесстрашная, и в этом для дела желанная. Если что, зови на помощь.
- Как только, так сразу, если не поймаю сглазу - ответила она ему.
Он расстегнул кобуру, достал из неё компьютер, и, включив его, на своем сайде закодировал ее имя.
- Значить так, - обратился он к ней, - Твой генетический код будет находиться в моей базе данных. Станешь взрослой, выполнишь мою миссию, подарю тебе твое сердце и даже право распоряжаться своей судьбой, и живи, как знаешь. Если влюбишься, твой код жизни на моем компьютере сгорит, и ты существовать перестанешь, или еще одним моим чертякой станешь. Хотя зря я волнуюсь, без сердца влюбиться нельзя.
- Это жестоко, - возразила ему она.
- Может тебя, вообще, жизнь только на определенное время дать, чтоб потом себе локти не кусать? - задумавшись, промолвил он. –
Испытательный срок нужен. Успеешь за это время что-то сделать, жизнь продлится, не сделаешь, сразу в ящик попадёшь или шерстью обрастешь. Хотя ладно уж живи и от горя не стони, люби, и налево, и направо и, главное не долго, так надо. Долго это всегда серьёзно, а это допустить нельзя, и ни под каким предлогом не выходи замуж, таково мое условие. Замужняя дама не может служить мне, она служит мужу и семье, хотя и здесь могу допустить не верности стужу.
- У меня выбора не остается.
- Так и должно быть. Поэтому сердце твое потом, наверно, разморожу и засушу. Будет оно моим контролем над тобой и всегда будет со мною.
- Тогда мне твой испытательный срок зачем?
- Правильно мыслишь, но если я почувствую, что ты против моей воли пошла то, я твоё сердце в порошок сотру. Я своей волей не шучу и исполню, как скажу. Без него ты только временный жилец и муляж, вот твой конец. После этого порошок соберу, и из него другую душу сотворю. Ты же без него засохнешь как дерьмо, и я отправлю тебя в музей, своих былых вещей.
- И какова же моя миссия на этой земле? – спросила она его.
- Твоя миссия не быть добром и стать символом религии страсти, под набат моей власти. Устроишь Армагеддон беды с участием всех царей земли, но только в этой битве должны победить не божьи, а силы мои. Но до этого, должна подарить одному типу любовь, ту, что я обещал за его кровь.
- Наставников, похоже, не жди, и как себя вести? – спросила она его.
- Буду я тебя вести браслетом своей души. До сих пор я всеми душами крутил и через них свою власть вершил. Теперь положусь на тебя, но мои господа будут всегда спутниками около тебя. Официально моя власть признанья не имеет, но народ при виде меня цепенеет. Все проклятья на себя получаю сподтишка. Хочу, чтоб мен не только боялись, но и поклонялись, и, не проклиная, а лишь в страхе уважая.
- Ну, это проблема твоя, введи в божий устав закон зла и при деле в законе будешь всегда. Только в чем же будет, для миссии такой сила моя? – опять спросила она
- Даже я сам не знаю и твоих способностей всех не представляю. Только силой могучей обзаведешься, после того как со страстью столкнешься. Знаю точно только одно, что первая погибель, или кровь, которая прольется во имя тебя, как и сексуальный опыт, сделает тебя полноценной, красивой и вечно молодой, дамой страсти большой. Однако после сексуального опыта, порой, без поклонения силы моей, можешь терять облик свой и, обрастая шерстью, обретёшь рога над головой. Возможно, и девственницей останешься навсегда, хоть и секс будет стихия твоя. Порой не видна станешь в толпе людской, если не снимешь браслет мой, это будет зависеть от молитвы твоей.
Видна станешь только тому, кому подаришь с браслета кольцо красоты. Оно в сексе будет всегда менять облик твой, и девственность восстанавливаться вновь порой, если это будет обновлять страсти кровь. Потому любовники твои будут тебя всегда помнить, ждать и страдать, испытывая испепеляющую их душу страсть.
- Какой бред, нельзя ли исключить браслет?
- Нет! Это силы моей амулет. – Дьявол показал ей браслет. - Если его потереть кровью, и прошептать желанье с болью, на нем можно будет увидеть то, что делать обладателю для исполнения желанья его, и получение силы моей влияние. Видишь в центре его кольцо красоты, с горящими цифрами это часы, отсчитывающие жизни время твоё.
По середине циферблата молния, страсти пронизывающая череп власти. Это символ моей силы. Если направление её удара направить от себя, браслет станет браслетом власти, если на себя, он станет браслетом страсти.
Сказка подошла поближе и стала внимательно рассматривать браслет.
-Тут на браслете изображение креста, на котором находятся часы, молния и рожа твоя. Разве в крестах не символ божественный силы и не твой страх от божьей молитвы?
- Нет, крест мой не похож на божий. Он равносторонен и божественному не ровен. Похожий на четыре стрелы, он являет символ войны и божьей вины. Пересечение стрел символизирует силу греховных дел, страстей и пороков людей.
Сказка долго не думая, надела браслет, и прикоснувшись к циферблату, шутя, повернула молнию на себя.
- Вы мой господин сказали, что первый сексуальный опыт сделает меня полноценной красавицей. Так зачем время терять, начну проверку силы с вас.
- Дьявол от этих слов потерял речи дар, а Сказка тем временем бросилась ему на шею и стала целовать.
- Сгинь не чистая сила, я твой создатель, - закричал в панике он и его образ моментально вспыхнул пламенем. Ад и виденье всё с этим дымом исчезло, как и не было ничего.
* * *