Гондола скользила по глади канала,
К причалу сбегались прозрачные тени,
Казалось, мелодия где-то звучала,
И вроде бы кто-то кривлялся на сцене.
Затем этот некто в асбестовой маске
В ермолке Пьеро и плаще Арлекина
Умчался на резвой скрипучей коляске
Туда, где мелькала средь ив Коломбина.
Все стихло. Ладья под шестом гондольера
Ныряла сквозь низкие лунные арки,
А рядом, в проеме прибрежного сквера
Таращился сумрак, тревожный и маркий.
Казалось, неслышно открылись ворота,
И статный привратник с мерцающей свечкой
Манил из подземного гулкого грота
Очнувшихся после сиесты беспечной.
Затем (не сменилась и первая стража)
Он выпустил в мир мотыльков миллионы
Что в мареве быстро густеющей сажи
Забавно кружились у бледной колонны.
Как будто безмолвные хрупкие души
На час посетили родимые земли
И тщетно пытались, порядок нарушив
Средь окон найти позабытые семьи.