Старушке Агате с глубоким почтением.
О сколько меня можно убивать,
На угли класть, подвешивать на дыбу?
И покидать, едва метнув: «спасибо»,
И подтверждать: иному не бывать.
Сам не заметил, как распекся в блин,
Как голову подставил гильотине.
Теперь сижу: «Неплохо бы отныне
Привыкнуть клеить ласты, исполин!»
И ты – мой хлеб! Над бездной полетав,
Забавно так одной из двух спустилась,
Тем сделав то ли мерзость, то ли милость.
Уже не важно, кто кому чета
И пойманная – та или не та,
Когда откушать хлеба т а к случилось.